Пока в голове промелькнули воспоминания, плотная группа всадников приблизилась, и я с удивлением узнал в первом новгородского князя.

– Всё в порядке. Оставайтесь на месте! – скомандовал прикрывающим меня воинам и сделал несколько шагов вперёд. Если бы что-нибудь против нас замышляли плохое, то сам князь не прискакал бы на берег, горяча коней. Бойцы остались позади, только Громчик так и находился рядом, прижавшись к бедру и встопорщив густую чёрную шерсть на загривке. Положил ладонь на лобастую голову, потрепал, потеребил уши, успокаивая собаку, сбрасывая напряжение и заодно успокаиваясь сам.

Шагов за тридцать всадники осадили коней, зарысили, постепенно переходя на шаг. Близко подъезжать не стали, остановились, спешились. Правда, не все спешились. Основная масса дружинников осталась в сёдлах, скрываясь в клубах принесённой ветром поднятой пыли. Рюрик бросил поводья в руки ближайшего воина и, тяжело ступая, направился ко мне. Как и у меня, у князя за спиной держались два ближника. Наконец-то поднятую лошадьми пыль окончательно сдуло ветром, и я смог всех разглядеть. Высокая честь мне оказана – ближниками оказались Олег и Добрыня.

– Приветствую тебя на земле Новгородской, боярин Владимир. Дошли до нас слухи, что оказался ты в землях наших, задержался надолго, а в гости не наведываешься. Собирались уже сами к тебе отправиться да увидели на подходах флаг знакомый. А потом и наблюдатели донесли, кто под флагом этим идёт. Сподобили боги, направили тебя к нам. Не откажи, погости у нас, – улыбаясь, ехидно закончил новгородец.

Пока Рюрик произносил свою приветственную речь, я судорожно пытался понять, что тут происходит. Слишком уж официально всё было. И как-то не так. Слишком уж всё по-доброму. Подозрительно. Перевёл взгляд на Олега и увидел понимающую ухмылку. Ага, значит, плохого ждать не следует. Расслабился, заметив как Вещий медленно опустил веки, подтверждая мою догадку и еле заметно наклонив голову. А пауза-то затянулась. Пора и ответное слово держать.

– Здравствуй и ты, князь Новгородский. И твоим товарищам не хворать. С благодарностью принимаю твоё предложение.

– Ну, вот и правильно. А теперь можно и по-простому поговорить, – наконец-то рассмеялся Рюрик. – Ты своим прикажи самострелы-то разрядить. Ишь, попрятали, как будто мы не видим. Никто вас не тронет. Приглашаю всех в детинец, столы уже накрыли.

Тут слева по плечу ударил Олег, а справа – Добрыня. Опять с двух сторон одновременно. Как сговорились. У меня даже воздух из груди с сипом вылетел. Гулко рявкнул Гром, прыгнул вперёд, сбивая наземь Добрыню и мгновенно разворачиваясь к Олегу, задрав верхнюю губу и оскалясь могучими крокодильими клыками. Опешивший Олег поспешно отступил назад на пару шагов, запнулся о руку сбитого Добрыни и под смех дружинников с борта баржи и весело отвечающих им воинов Рюрика, уселся на задницу.

– Ну и зверюга, – благоразумно отступил князь.

Наконец мне удалось втянуть в себя живительный воздух и откашляться.

– Да уж. Особенно в ночную пору, когда силы зла бродят по болотам, – прохрипел сдавленным голосом. – Гром, нельзя! Свои! – поймал собаку за ошейник и притянул к себе, откидываясь назад и упираясь сапогами в мягкий грунт.