— Сколько уходит времени на весь процесс? Я имею в виду, до смерти последнего человека?

— Во время нашего первого эксперимента у нас заняло порядка пятнадцати до тридцати минут.

— Почему не точное время?

— Потому что о времени смерти мы ориентировались по звукам внутри. Сначала они все очень громко кричали, примерно через пятнадцать минут половина криков стихла, а через тридцать минут мы больше ничего уже не слышали. И опять-таки, если вы сравните это с газвагонами, разница налицо. Газвагонам иногда приходилось работать по целому часу, до смерти последнего человека.

— Прекрасно. Рейхсфюрер будет очень рад вашим результатам. Но вы сказали, что это были хорошие новости; в чем плохие?

— Плохие новости заключаются в том, что этот конкретный бункер не совсем подходит под наши планы. Его трудно проветривать, да и к тому же, он находится слишком далеко от крематория. Не можем же мы таскать по девятьсот трупов туда-сюда каждый раз. Я уже приказал начать строительство нового комплекса, исключительно для использования «Циклона Б».

— Такой же тип конструкции?

— Не совсем. У меня, по правде говоря, возникла куда лучшая идея. Вместо бункера, который, вы должны со мной согласиться, выглядит более чем подозрительно, — оба они понимающе хмыкнули. — я строю им душевую.

— Душевую? Я что-то не совсем понимаю…

— Герр группенфюрер, я сейчас вам всё объясню. Рейхсфюрер выбрал Аушвиц как первый в рейхе лагерь смерти. Не просто работный лагерь, но лагерь по уничтожению всех враждебных народу рейха элементов. Очень скоро я начну получать тысячи новых заключённых со всех оккупированных территорий, и из этих тысяч по крайней мере треть нужно будет отсеять ещё во время отбора. Детей, женщин с детьми, престарелых, другими словами, всех непригодных для работы. Так как же мне их согнать всех вместе в какой-то сильно подозрительный бункер, не вызвав всеобщей паники?

Злобная ухмылка пересекла лицо Гейдриха.

— Всё верно. Я говорю им, что им необходимо пройти процесс дезинфекции. Они все идут по своей воле, снимают всю одежду, даже получают мыло и полотенца, прежде чем войти в душевую. Мы даже фальшивые душевые головки для них устанавливаем внутри, чтобы у них и сомнения ни на секунду не возникло, что они собираются принять душ, да и только. А затем мы запираем за ними дверь и сбрасываем внутрь газ.

Гейдрих расхохотался.

— Да вы просто гений, Рудольф! И как вам такое вообще в голову пришло? Душевая! Да это же просто уморительно! Дождаться не могу рассказать рейхсфюреру! Он будет просто в восторге!

— Я очень рад услышать подобное, герр группенфюрер. Не желаете ли сделать небольшой перерыв на кофе, прежде чем мы проследуем на новую строительную площадку?

— С превеликим удовольствием, мой друг. Душевая! Нет, вы такое слышали? Гениально!

Все ещё смеясь, он прошёл мимо меня, слегка задев меня плечом, обратно к выходу. Я ощутила привкус крови во рту, наверняка от губы, которую я закусила изнутри изо всех сил, чтобы не расплакаться. Я прошла вслед за смеющимся шефом СД и комендантом лагеря на улицу, обратно на свет, думая о людях, которые никогда больше его не увидели.