Наконец он сказал:
– Ведь у свиньи не может быть львиной натуры, верно?
– Натура у нее скорее дьявольская, – измученно проговорил брат Колин.
Пол резко выпрямился и с новым интересом посмотрел на Кейти, а потом вдруг воздел распятие к небу и страшным голосом завопил:
– APAGE, SATANAS![2]
Кейти вздрогнула, словно под сильным порывом ветра, но тут же вернулась к прежнему занятию.
– APAGE, SATANAS! – снова прокричал Пол, и Кейти содрогнулась еще раз, однако и это ее не сломило. И в третий раз возопил брат Пол, но свинья к тому времени оправилась от первого шока, и ужасный крик священнослужителя лишь взъерошил несколько листиков на земле. Брат Пол расстроенно повернулся к брату Колину.
– Природа-то у нее дьявольская, – сказал он, – да только самого дьявола в этой свинье нет, иначе б она уже взорвалась.
Кейти с огромным удовольствием скрипнула зубами.
– Прежде чем мне пришла идея про экзорцизм, – продолжал брат Пол, – я вспомнил про Даниила во рву львином. Интересно, не сработает ли тот же прием со свиньями?
Брат Колин посмотрел на него с опаской.
– В природе льва тоже есть недостатки, – сказал он. – Может, львы и не такие еретики, как свиньи, однако же стоит благочестивому человеку оказаться в неприятной ситуации, как там непременно окажется лев. Взять того же Даниила или Самсона, взять мучеников – это если не выходить за рамки религии. А уж ребят вроде Андрокла, к религии отношения не имеющих, и вовсе не счесть. Нет, брат, льва придумали для испытания лучших человеческих качеств. А в притчи его засунули затем, что из всех созданий он самый неуязвимый перед силой веры. Мне думается, что льва создали именно в качестве наглядного урока, нарочно для притч и басен. Но свинья… я не припоминаю, чтобы свинья признавала какую-либо силу, помимо пинка в рыло или ножа у горла. Свиньи в целом и наша свинья в частности – самые большие еретики из всех зверей на свете.
– Однако ж, – продолжал Пол, пропустив урок мимо ушей, – когда в твоем распоряжении столь мощное оружие, как церковь, грех его не опробовать – хоть на льве, хоть на свинье. Если экзорцизм не сработал, это еще ничего не значит.
Он начал разматывать веревку, служившую ему поясом. Брат Колин с ужасом следил за его действиями.
– Пол, дружище! – вскричал он. – Ради всего святого, не спускайся к этой свинье!
Однако Пол не обращал на него внимания. Он размотал свой пояс, привязал к одному концу распятие, а сам повис на ветке вниз головой, уцепившись за нее коленями. Пол спустил веревку и качнул ее в сторону Кейти.
Та сразу бросилась в атаку, топая и чавкая, готовясь втоптать распятие в пыль. Оскал у Кейти был тигриный. Как только она подлетела к распятию, четкая тень креста легла на ее морду, а сам он отразился в ее желтых глазах. Кейти стала на месте, как парализованная. Воздух, дерево, земля содрогнулись и замерли в ожидании исхода страшной битвы добра со злом.
А потом из глаз Кейти медленно выкатились две слезы, и она пала ниц на землю, крестясь правым копытом и тихо стеная от мыслей о совершенных грехах.
Брат Пол целую минуту дергал веревочку с распятием и только потом забрался обратно на ветку.