То была долгая и страшная болезнь. Питер сам ставил жене клизмы и выносил судна. Предложение врача нанять сиделку было встречено пылающим отказом во взгляде больной; а ее требования, как бы страшно она ни болела, выполнялись беспрекословно. Питер кормил ее, купал, менял белье на огромной кровати. И никогда не раздергивал шторы.

Прошло два месяца, прежде чем темные пронзительные глазки Эммы подернулись пеленой, а рассудок помутился. И только тогда в дом пришла сиделка. Питер и сам отощал и еле держался на ногах. Соседи приносили ему пироги и кексы, но, когда они приходили снова, те так и лежали нетронутыми на кухонном столе.

Миссис Чаппел была на ранчо Рэндаллов в день, когда Эмма умерла. У Питера сразу случилась истерика. Миссис Чаппел позвонила врачу, а потом своему мужу – чтобы он пришел и помог ей, потому что Питер выл как безумный и бил себя кулаками по бородатым щекам. Когда Эд Чаппел увидел Питера, ему стало совестно за него.

Аккуратная борода была вся залита слезами, громкие рыдания оглашали дом. Временами он садился у кровати и закрывал голову подушкой, а иногда мерил шагами комнату и мычал, как теленок. Когда Эд Чаппел стыдливо положил руку ему на плечо и беспомощно проронил: «Тише, Питер, тише…» – Питер стряхнул его руку. Приехавший доктор выписал ему больничный.

Когда пришли из похоронного бюро, Питер как с цепи сорвался, с ним ничего нельзя было поделать. На людей, которые хотели унести Эмму, он накинулся с кулаками, так что пришлось насильно вкалывать ему успокаивающее – только тогда тело удалось вынести.

Однако и морфий не усыпил Питера. Он скрючился в углу, тяжело дыша и упершись взглядом в пол.

– Кто с ним останется? – спросил врач и обратился к сиделке: – Мисс Джек?

– Что вы, одна я с ним не управлюсь, доктор!

– А вы, Чаппел?

– Да-да, конечно.

– Что ж, тогда слушайте. Вот бромид, дадите ему одну таблетку, если не успокоится. А если и это не подействует, пусть примет амитал натрия. Одна капсула его точно утихомирит.

Прежде чем уйти, они помогли отвести оцепенелого Питера в гостиную и осторожно положили его на диван. Приготовив лекарства и стакан воды, Эд Чаппел сел в кресло и стал за ним смотреть.

Маленькая гостиная была чисто выметена. Питер только сегодня утром протер полы влажной газетой. Эд развел в камине огонь и, когда щепки занялись, подбросил пару дубовых поленьев. Рано стемнело. Ветер бросал в стекла брызги мелкого дождя. Эд подрезал фитиль в керосиновых лампах, зажег их и убавил огонь. В камине трещало пламя: его языки, точно волосы, вставали дыбом над поленьями. Эд долго сидел в кресле, глядя на одурманенного Питера, а потом наконец задремал.

Около десяти часов он проснулся. Испуганно вскинув голову, он посмотрел на диван: Питер сидел и смотрел на него. Эд потянулся к бутылке с бромидом, но Питер покачал головой:

– Не надо меня ничем опаивать, Эд. Доктор уже постарался, а? Я спокоен, только дурман в голове гуляет.

– Если примешь таблетку, сможешь уснуть.

– А я не хочу спать. – Он потрогал свою слипшуюся бороду и встал. – Пойду умоюсь, сразу полегчает.