— Идейный был человек, — ответил я. — Уважаю. Идеи нужно ставить над личными интересами и привязанностями. А что Теренц Брандштеттер? Он каков?

Он засмеялся.

— О, это особенный человек!.. Кстати, вон там хорошее местечко для отдыха. И ручей, и могучий дуб. Под его ветками можно разместить целую армию.

— Принято, — согласился я. — Не знаю, как кони, но я уже отбил задницу.

Он посмотрел на меня критически.

— Похоже, тебя чаще возили в повозке.

И сам захохотал своей шутке, хотя, на мой взгляд, она прозвучала не совсем уж без намека.

Дуб становился все огромнее, а когда подъехали вплотную, это не дуб, а что-то из библейских времен, такое же древнее, могучее, хтоническое, из времен, когда только-только творилась земля и растения с разными тварями.

И могучие корни достали не просто до ручьев, но вывели на поверхность целую подземную речку, пусть пока мелкую и неширокую, но с холоднющей водой.

Фицрой, не чинясь, расседлал обоих коней и вытер мокрые бока пучком травы, а я, проверив толстобокую сумку, вытащил хлеб, сыр и отдельно завернутые ломти сухого мяса.

Перекусив и вытянув ноги, некоторое время отдыхали в блаженстве ничегонеделания, затем Фицрой сказал бодрым голосом:

— Искупаемся?.. Вот там дальше на повороте вырыло такую ямищу!.. Самого Тархантера утопить можно!

— Холодно, — ответил я. — Хотя… ладно. Все равно по такой жаре…

Яма оказалась в самом деле глубокой, в самой середине даже дно уходит из-под ног, а так вообще больше походит на большой чан. Я продрог быстро, вылез, чокая зубами.

Фицрой продержался в воде дольше, то ли крепче, то ли просто не подает виду. Потом долго обсыхали и грелись под жаркими лучами солнца.

Он бросил взгляд на кобуру с пистолетом, я ее прикрыл рубашкой, но ветерок кокетливо сдвинул ткань в сторону.

— Это и есть твой незримый меч?

— Скорее, — уточнил я, — арбалет.

— Рассказывают вообще чудеса, — сказал он с интересом.

— Ого, — сказал я, — уже успел поговорить с гвардейцами?

Он отмахнулся.

— Да весь двор об этом гудит. Правда, они вообще несут такое, что там были и драконы, и саламандры… А с гвардейцами, ты прав, я поговорил. Ты же знаешь, мне все интересно!

— Это да, — согласился я. — Информация военно-промышленного характера. Расположение войск, настроение двора, симпатии, насколько велика поддержка у королевы…

Он отшатнулся.

— Ты чего?

— А что, — сказал я, — это все невинно. Другой уровень, если бы начал искать и поддерживать деньгами тех, кто желает свергнуть нынешнюю власть… Ты ведь не такой?

Он сказал с нервным смешком:

— Даже не понимаю, о чем ты!.. Я искатель приключений, мне интересно все новое!.. Ты прав, меня занесло издалека, но только потому! Я из такого сонного королевства, там даже пауки все подохли, потому что ленивые мухи летать разучились!.. И ты мне интересен потому, что не такой, как все!

— Да ну…

— Многие это чувствуют, — заверил он, — но не так сильно, как я. Скажу по секрету, я прошел и проехал через… несколько королевств, могу сравнивать. Но нигде не видел такого оружия. Можно посмотреть?

— Можно, — ответил я.

Кобура хоть и скрытого ношения, но сам пистолет в себе не скрывает, рукоять торчит наружу. Фицрой осторожно взялся за нее, лицо стало сосредоточенным, осторожно вытащил из кобуры целиком и подержал на раскрытой ладони.