Узрев это, Рокки, ухмыльнувшись, не удержался от ехидного вопроса:

— А полетать на ней слабо?

— Полетами я занимаюсь только по ночам, — без заминки ответила Няша и задала свой вопрос: — Нашел что-нибудь?

— Живых никого, но внизу какой-то тип повесился. Вроде как цифра, один из тех, кто здесь работал. Странный какой-то.

— И в чем его странность?

— Вел себя как реальный человек, думал, что его цапнул зомбак и он от укуса тоже обратится. Написал записку и залез головой в петлю. Попортился сильно, наверное, не один месяц там болтается, все завонял, дышать невозможно.

— Цифры разные бывают, — отстраненно произнесла Няша, таращась в сторону ближайшего берега, который начинался метрах в тридцати. — Некоторых непросто от нас отличить, у них как бы улучшенная программа. В одном из регионов, где я побывала, их называли альфами. Среди таких даже иммунные попадаются.

— Это как? Цифры, которые не заражаются?

— Ага. Живут среди наших там, где их признают за своих. Где не признают, там сами по себе живут, у них даже стабы свои бывают и торговлю между собой и с нашими ведут.

— Интересные дела…

— Ага, тут много интересного. Что еще видел?

— Этот тип в записке написал, что запер одного заразившегося в старой бытовке. Только я ее не нашел, тут целый лабиринт, а фонарь еле дышит, вот-вот батарее хана наступит.

— Не нужно никого искать, запертый зараженный живет недолго, без еды быстро силы теряет и умирает. В каком состоянии тело?

— Да говорю же, протухло, его черви жрут, лужа натекла, там воняет, как в скотомогильнике.

— Я не о том. Кроме червей к телу кто-то притрагивался? Оно целое? Не объеденное?

— Нет, даже одежда не рваная.

— Прекрасно.

— У тебя нереально странные представления о прекрасном…

— Прекрасно потому, что тухлятину зараженные чуют издалека. Раз они не добрались до нее, значит, это место у них популярностью не пользуется.

— Ну так зачем им лезть на какую-то плотину, если неподалеку вон сколько добычи. — Рокки указал на вздымающиеся вдали многоэтажные дома.

— Логику зараженных иногда невозможно понять, — заметила на это Няша и радостно добавила: — Тут у них и чай, и кофе, и сладости разные. Даже коньяка бутылку нашла в столе, сойдет для живчика.

— Жаль, я ведь подумал, что ты новоселье отпраздновать решила.

— Не пью и тебе не дам.

— Тогда я тебя огорчу — примуса у нас нет, значит, чай и кофе отменяются.

— Тут есть микроволновка и электрический чайник.

— И какой от них толк без электричества?

— Рокки, это ведь пусть и небольшая, но электростанция. Можно ее попробовать включить. Я видела стаб, к которому от такой после перезагрузок провода присоединяют, и до следующей перезагрузки можно не возиться с дизельными генераторами.

— Я что, похож на человека, который умеет запускать электростанции?

— Откуда я знаю, что у тебя в голове? Может, и умеешь, попробуй вспомнить.

— Да не помню я ничего. И про электростанции тоже ничего не помню.

— Ну, блин…

— Вот только не надо мне заявлять, что каждый мужик обязан такое уметь.

— Я что, дура, такое говорить? Не умеешь, ну и ладно, я тоже не умею, ничего плохого в этом нет. Перебьемся как-нибудь без чая.