– Сегодня же передадут, сейчас напишу распоряжение. – Полубояров прикинул, сколько экипажей осталось безлошадными, потеряв свои танки, решил, что хватит с избытком, тем более что механики-водители не нужны. И поинтересовался у Гловацкого, отметив, что генерал носит на груди точно такой же монгольский орден Красного Знамени:

– Вас на Халхин-Голе маршал Чойбалсан наградил за августовские бои против японцев?

– Чойбалсан, но в те давние года он еще не был маршалом, это было 15 лет тому назад. За бои против казаков Унгерна и атамана Семенова. Тогда я помогал монголам армию устраивать, вот и отметили – мой самый первый орден. А сейчас давайте перекусим, я только сейчас понял, что есть сильно хочу, с утра ничего не перехватывал. Или с обеда?

– И я тоже, – хмыкнул танкист, – вспомнить пытаюсь, ел я сегодня или нет, вернее вчера? Думаю, что отчет может быть только за 21 июня, а так с первого дня все на ходу, забыл уже, когда с чашек чай пил.

Командир 41-го стрелкового корпуса генерал-майор Гловацкий Псков

– Да, товарищ Кузнецов, мы выполняем указание товарища Жданова! И, товарищ Кузнецов…

Секретарь Псковского окружного комитета ВКП(б) посмотрел на часы, потом перевел усталый взгляд на Гловацкого, и тот его правильно понял, сам протянул руку к телефонной трубке. Теперь предстояло доложить о мерах, что нужны для укрепления обороны города, решение по которым они только выработали после часа совместных размышлений. Правильно, не секретарю окружкома партии о том докладывать, раз вся власть принадлежит ему, ведь округ на военном положении, причем накануне штурма немецкими войсками в самые ближайшие часы, а уже не дни.

– Здравия желаю, товарищ Кузнецов! Я попросил соединить меня со Смольным! Генерал-майор Гловацкий, командир 41-го стрелкового корпуса, вечером принял командование над всеми нашими войсками, обороняющими укрепрайон. Немцы на подходе к самому Острову, выставленные заслоны ведут бои и отходят в УР, захвачены пленные. Мы с товарищем Киселевым сейчас выработали необходимые меры, которые позволят надежно укрепить оборону ПсУРА, не допустить дальнейшего прорыва германских войск через Великую. Но без санкции товарища Жданова использовать в полной мере все ресурсы округа я не могу, а это крайне необходимо, счет идет на часы.

– Я внимательно вас слушаю, товарищ генерал, – телефонная связь была отвратительной, но уверенный молодой голос был хорошо слышен. Николай Михайлович еще раньше понял, что выпало разговаривать с правой рукою всесильного Жданова, который сам позвонил в Псков, интересуясь обстановкой. А она сложная, раз Смольный работает даже ночью, и никто из ответственных работников не уходит по домам.

– Псков с округом объявлен на осадном положении! При 41-м корпусе образован Совет обороны, товарищ Киселев является моим заместителем. Я подписал приказ о мобилизации в ополчение всех мужчин и добровольном призыве женщин от 18 до 55 лет! Юношам и девушкам старше 17 лет решено разрешить вступать в ополчение. Сейчас на строительстве оборонительных сооружений работают свыше 15 тысяч человек, призовем еще столько же, это наибольшее количество, которое будет, и начнем формирование 15 стрелковых батальонов, которые займут позиции на втором рубеже обороны по реке Великой. Скажу вам сразу как коммунист коммунисту – Псков сдан не будет! Нам очень важна помощь Ленинграда, его партийной организации, рабочих его заводов, что смогли остановить здесь немцев в восемнадцатом году – я сам свидетель этого! Остановим и сейчас!