– Дамы, – сказал он, едва шпионку увел метрдотель, – предлагаю вам вернуться домой, но по дороге заехать в кондитерскую Левже и побаловать себя засахаренными вишнями.

Если Грегу не изменяет память, именно вишни когда-то вызывали у Аманды особенный восторг. Девушка улыбнулась в ответ и без возражений встала. Только возле экипажа, когда миссис Дженкинс уже уселась на пунцовые подушки, мисс Стоукс негромко спросила:

– Эта дама – твоя знакомая, Грегори?

– К сожалению, – отозвался он, потом нашел нужным пояснить: – Мы с этой дамой не друзья, Аманда, поэтому прошу тебя, никогда с ней не разговаривай и не принимай ничего из ее рук.

– Все так серьезно? – Девушка подняла голову, чтобы в последний раз взглянуть на золотистые прутья «Клетки».

– Более чем. Из-за графини Кастильони погиб мой близкий друг, да и мои раны получены при ее участии. Избегай ее, насколько это возможно.

– Благодарю тебя за заботу о моем благополучии, – серьезно ответила мисс Стоукс, забираясь в коляску.

Они немного покатались по городу, любуясь вечерними огнями, потом действительно остановились у модной кондитерской и купили большую коробку засахаренных вишен. Напомаженный приказчик, заметив взгляды, которые лорд Лайвернес украдкой бросал на свою спутницу, активно рекомендовал еще и вишню в шоколаде, миндаль в сахарной глазури и желе с фиалками. Его проникновенную речь о сладостях, размягчающих женские сердечки, с удовольствием слушала только миссис Дженкинс. Она же преизящно прикрыла парочку своими широкими юбками и чепцом, когда в модное заведение заглянул кто-то из знакомых лорда Грегори. Решив больше не испытывать судьбу, сын герцога проводил дам до их особняка, а сам, не теряя времени, помчался в клуб – настало время вызвать тяжелую артиллерию!

Увидев кольцо в руках стоящего на одном колене Махоуна, Кэндис залилась слезами. Огневик смутился, перепугался и, наверное, сбежал бы из собственного особняка, если бы не Ал, скромно стоящий у двери.

– Утешай, – подтолкнул он друга в спину.

Кентавр неловко сгреб свою «конфетку», усадил на колени, выудил из кармана огромный свежий платок и примерно через полчаса бурных рыданий выяснил, что это были слезы счастья! Девушка из предместий не ожидала, что столь благополучный и уверенный в себе мужчина предложит брак, а не простое сожительство.

На лице Килкени появилась дурацкая улыбка. Он убедился, что его женщина готова навсегда стать его, и все проблемы отступили. Кэндис успокоилась, вытерла слезы и снова щебетала, как птичка, не выпуская ладонь Махоуна.

– Ну все, приятель, ты попал, – по-доброму подколол его Аллиаль.

В ответ Кентавр прищурился, но ответить на шутку не успел – новость о помолвке узнала матушка Кэндис, и друзей снесло водоворотом ее заботы.

Поздним вечером, когда на небе уже появились звезды, а фонарщики с унылой песней топали по улицам, проверяя и зажигая фонари, друзья наконец вырвались из цепких объятий миссис Доусон и вышли на улицу, собираясь нанять кеб. Экипаж, словно поджидая их, вынырнул из переулка, и Ал с удивлением узнал Тайлера, сидящего на месте кучера. Увидев условный знак, друзья без разговоров забрались в неприметную карету без гербов.