– Заприте пленных. Я доложу Мессии, и он решит, что с ними делать.

Барабаны.

Их дёрганый грохот: то ритмичный, то рваный, то мягкий, то агрессивный – ломил Кайлу голову, но, заметив, что никто из остальных масанов подобного неудобства не испытывает, Малкавиан взял себя в руки и ничем не выдавал сдавливающую виски боль.

Барабаны.

Дёрганые барабаны и кровь.

В нереально огромном для подземелья зале – в тысячу, а скорее всего – больше, – квадратных ярдов, освещённом чадящими факелами и горящими глазами, извивались в том самом танце – магическом, завораживающем, наполненном скрытой силой – человские Танцоры. Сотни две или больше. Обнажённые. Яростные. Верящие. Счастливые.

А вокруг – масаны. Яростные. Верящие. Не спускающие глаз с очаровывающего танца и заводящиеся. С каждым движением человского тела. С каждой минутой.

Льётся вино.

Льётся тайное зелье, придавая происходящему пряный вкус.

Хохот.

Барабаны.

– Это только начало! – кричит Сильва. – Самое начало!

– А что будет дальше?

Слухи среди масанов ходят самые разные, один другого страннее. Кто-то говорит, что Хэттар сделает их мощнее навов, кто-то – что усилит магию Крови так, что они смогут тягаться даже со жрицами Зелёного Дома, кто-то намекает, что им станут подвластны все стихии…

– Какой сюрприз нас ждёт?

Сильва занимает высокое положение, скорее всего, знает больше, чем говорит, и потому Кайл просит ответить. Просит без особой надежды, но неожиданно слышит:

– Правду я не скажу, не хочу портить сюрприз, но вот тебе пища для размышления: главный артефакт Церемонии называется «Ночь Солнца».

– Красиво, – оценивает Макс.

– И красиво, и сильно, – смеётся Сильва. И хватает ближайшего Танцора. – Нет желания развлечься?

У Макса раздуваются ноздри. Танцор в экстазе, продолжает извиваться даже после того, как Сильва рвёт ему шею, Кайл машинально облизывается и вдруг слышит за спиной шёпот:

«Только что поймали нава и зелёную ведьму».

«Врёшь!»

«Сам видел. Я торопился сюда и встретил в коридоре следопытов. Ведьма шла сама, а нава несли. Наверное, в бою покалечили…»

«Дура, дура, дура!! Как я могла довериться вампиру?!»

Умом Надежда понимала, что, скорее всего, Кайл не виновен в её захвате, что если бы он хотел её предать, то попросту направил бы в «дежурку» охраны или в тупиковый коридор, а сам сообщил бы о блуждающей по храму ведьме куда следует. Умом… Именно умом. Но эмоции требовали выхода, и Гадюка яростно сжимала кулаки:

«Какая же я дура!»

– До сих пор переживаешь неудачное сражение?

– Ой!

Мысленно ведьма уже считала нава «овощем» – до сих пор он не подавал признаков жизни, за исключением едва слышного дыхания, – и потому подпрыгнула, услышав спокойный, отнюдь не болезненный голос.

– Предусмотрительные… – посетовал тем временем тёмный, разглядывая скованные руки. – Могли бы и не надевать наручники на умирающего.

– Ты жив?

– Нет, конечно, это у тебя начались галлюцинации от горя и тоски. – Нав сел на носилках. – А что?

– Ты прикидывался?

– Техника «глубокая спячка»: почти полная имитация смерти, но никакой магии.

– Зачем?

– Чтобы оказаться здесь, разумеется, – пожал плечами тёмный. И так посмотрел на зелёную, что Гадюке захотелось провалиться сквозь землю от стыда. – Неужели ты думаешь, что они пустили бы меня в храм, подойди я к воротам в целости и сохранности?