– Да, Аня! Что за проблема? – скидывает он меня, так что я на задницу падаю. И тут же его штаны забираю и убегаю. – Аня! Ну что за детский сад.

Более того штаны я планирую скинуть из окна, что и успеваю сделать из закрытого балкона. А потом язык Богдану показываю. Он только вздыхает и уходит в спальню. Я открываю балкон и за ним. Слышу треск ткани, пытаюсь разглядеть, что он там делает с наволочкой. Потому что подушка валяется на полу.

– Чем занят?

– Спасибо, хоть трусы не выкинула.

– Ты же не пойдешь в трусах? Или решил себе юбку связать из наволочки. – смеюсь над ним, собирая руки на груди.

– Я, если мне надо, и без трусов пойду, а ты, – он вдруг хватает меня в охапку и кидает на кровать. Нависает, разворачивает и руки мне связывает за спиной. И как бы я не кричала, брыкалась, ничего не помогает. – Будешь лежать вот так и ждать меня.

– Богдан! Немедленно развяжи! У меня между прочим травма детская, ты помнишь сколько раз меня похищали? – Богдан замолкает, и я держу пальцы крестиком, чтобы поверил. Но он только шлепает меня по заду и на ухо шепчет.

– Пиздишь, детка. Да ты не волнуйся, я скоро.

– Развяжи меня! Я тебя убью! Я не буду лежать так несколько часов! Идиота кусок! – кричу, срывая горло, а этот хрен только накрывает мой зад и надевает футболку.

– Всего пара часов и я весь твой. Можешь убивать меня сколько угодно.

– Что здесь происходит! – слышу женский крик и пытаюсь шею вывернуть. – Ах ты сволочь! Я так и знала, что тебе нельзя верить! Слышу звон чего – то стеклянного и вижу, как Богдан сдерживает мамины удары, насколько может деликатно.

– Мам! Мам! Да все нормально! Это мы… играем так. Пиздец, встряли.

– Играете!? Он тебя связал! Что он с тобой еще делал?!

– Все, что делал, мне нравилось! – кричу я и тут вижу сбоку хохочущую Алену, которая держит в руках брюки Богдана, которые я и кинула из окна.

– Мелисса, да я же говорила, просто дурачатся. Богдан, это же ваши?

– Мои,– кивает он, аккуратно держа за запястья маму, а потом отпускает. Та часто дышит, потом сама руки опускает. – Простите, госпожа Самсонова, я правда не хотел обидеть Аню.

– Прощу лет через двадцать, если к тому времени не разведетесь.

– Справедливо. Мне нужно идти, а Аня меня не отпускала, вот мы и немного повздорили.

Мама осматривает бардак в комнате и кивает.

– Очевидно, если бы вы повздорили много, здесь был бы взрыв. Понятно. Если вам надо идти -идите.

– Но я вернусь.

– Верю, – усмехается она и идет меня развязывать, умудряясь не тронуть простыню, которой прикрыт срам. Алена тем временем отдает брюки Богдану, а эта скотина спешит удалиться, не забыв крикнуть:

– Я скоро вернусь, закажи мне билеты, паспорт в сумке.

В сумке. Я тебе билет не в бизнес -классе закажу, а возле толчка.

– Ань, иди оденься, давай попьем чай и поговорим.

– У тебя что ни ситуация, так мы идем пить чай, – заворачиваюсь в простыню и шлепаю в гардеробную.

– Обычно это действует, – пожимает она плечами, а я на минуту застываю, смотря, как она собирает разбросанные по комнате вещи. Я никогда не хотела быть такой же спокойной как она, наверное, потому что прекрасно понимала, мне далеко до ее степенности. Изящности. Красоты. Папа помешан на ней. Даже спустя столько лет, потому что в любой ситуации именно она его оазис. Островок рая в этом жестоком мире. Я бы хотела стать таким для Богдана, пусть правда немного скандальным.