Рабочий день пролетел в круговороте личных переживаний. Как ни гнала от себя мысли, как ни пыталась сосредоточиться на работе, но терзающее волнение не отпускало. Хоть бы в отпуск – немножко отойду от состояния паники.

На обеде девочки засыпали вопросами о вызове к начальнику, но я, опасаясь, что они догадаются о скрытой подоплеке событий, сказала, что разговор был об отпуске. Люда сразу приободрилась и напомнила мне об обещании:

– Сегодня же вечерком тебе свои мерки запишу и водоталы занесу. Это для гардеробчика. Все же как хорошо, когда зарплата такая приличная. Даже изоляция на космической станции и этот имплант уже не так напрягают. Все думаю, что накоплю на собственный жилой блок за время работы. Эх, мечты! В любом случае надежду сорвать банк и охмурить, к примеру, состоятельного верлианца я не теряю. Тогда и вовсе – дом в живом мире, обалдеть!

– Тише ты, – зашипела Анна, подтверждая мои ощущения. – Орино вон едва уже не в упор на нас смотрит, может, у них слух более острый. Еще услышит тебя…

А я помалкивала и не оборачивалась. И ни разу в его сторону не посмотрела с момента появления в столовой! Еще и специально медленно прошлась туда-сюда дважды: сначала за обедом, потом за якобы случайно забытой ложкой. Просто ради собственного удовольствия – ощущать себя свободной и ничем не связанной оказалось неожиданно приятно.

Вечер ознаменовался отсутствием кабинки личного лифта. Когда я вернулась с работы и не обнаружила ее, сердце дрогнуло: все?! Конец отношениям, мы больше не любовники и вопрос закрыт? Меня поняли верно и никакой настоятельной мольбы и переубеждений не ожидается? Стало грустно.

Но когда спустя пару часов с тихим шелестом появился лифт, безмолвно приглашая меня в мир восторженного праздника и объятия любимого мужчины, я замерла… Да что я тут вытворяю? Махнуть на все рукой и жить только настоящим! Ведь так хочется, так нестерпимо хочется к нему… Пусть просто буду рядом, пусть недолго, но проживу этот отрывок жизни максимально ярко и насыщенно… Не могу я без него, не могу! И тут решай не решай, а сердце тянется, рвется – навстречу верлианцу. А без него медленно, но верно затухает, не желая такого существования.

Я непроизвольно вскочила с кровати и сделала пару шагов к кабине. И застыла, прижавшись лбом к холодному пластику. Почему так сложно, почему так несправедливо – один любит, а другой – нет? Не удержавшись, заглянула внутрь, ища взглядом цветочное послание. И увидела… стопочку водоталов, лежащую на мягком сиденье.

Наверное, в это мгновение для меня грянул гром…

Столько всего подумалось, столько пережилось, перегорело за те минуты, что я потрясенно разглядывала купюры. Вот оно как! Ясно и по существу – все обо мне и об отношении ко мне Орино в одном поступке. И ведь прав, можно сказать. Однажды это прошло, почему бы не попробовать снова. Четко и предельно понятно. Девушке захотелось остроты ощущений – получите… Вот она – новая модель наших отношений, вернее, хорошо забытая старая!

Даже смотреть не стала, во сколько верлианец оценил меня в этот раз, просто рывком развернулась и заметалась по каюте, собирая всю имеющуюся наличность. Тратить тут было особенно некуда, поэтому зарплату я хранила на счете и кое-что отправляла маме. Хорошо, что Люда уже принесла деньги, и, решив, что с ней, если что, расплачусь и безналичным путем, схватила их тоже. Вспомнив, что и в косметичке что-то завалялось, вытряхнула ее содержимое на кровать. Помимо денег обнаружила пять прекрасных голубых камней, цветом напоминавших мои глаза. Откуда они у меня?