— Я и не смог. Это она нашла меня. Сама пришла прямо ко мне. Она подписала…

— Джеймс! — перебила его Джорджина, испугавшись, что он снова начнет во всем исповедоваться. — Ну зачем все эти подробности?

— Это все останется в семье, любовь моя, беспечно проговорил Джеймс. — Не страшно, если они будут знать.

— Разве? — не согласилась Джорджина. Ты рассуждал совсем по-другому, когда дело касалось моей семьи.

Джеймс нахмурился, явно недовольный тем, что она касается предмета, который он как раз и не хотел обсуждать. Ничего не ответив, он направился к столику с едой.

Рослин почувствовала, что атмосфера радикально изменилась, и дипломатично сказала:

— Могу я положить тебе завтрак, Джорджи? По утрам мы обходимся без слуг.

— Спасибо.

— Я могу сделать это сам, — ворчливо сказал Джеймс.

Он с шумом поставил перед Джорджиной тарелку с едой. Джорджина с удивлением взирала на яйца, копченую рыбу, сосиски, бисквиты и студень — таким количеством можно накормить по крайней мере четверых. Она посмотрела на тарелку мужа — на ней гора еды была еще больше. Очевидно, когда он наполнял ее тарелку, мысли его витали где-то далеко. В Джорджине пробудилось чувство юмора.

— Спасибо, Джеймс, — сказала она, пряча улыбку. — Я действительно страшно голодна, хотя и не могу понять почему. Я вроде бы… не тратила много энергии сегодня утром.

Эта явная ложь предназначалась для того, чтобы вновь вернуть ему приятное расположение духа, ибо они оба потратили немало энергии, прежде чем поднялись с постели. Но надо было хорошо знать Джеймса Мэлори, прежде чем затевать словесные игры.

— Ты всегда должна быть такой же ленивой, Джордж, — с дьявольской улыбкой проговорил он, и Джорджина почувствовала, что ее щеки начинают полыхать.

— Уж не знаю, с чего это она краснеет, — нарушил воцарившееся молчание Энтони. — Мы не собираемся вникать в ваши намеки. Не то, чтобы мы ничего не понимали, просто мы не должны этого делать… Мне самому было очень трудно вставать сегодня с крова…

Салфетка Рослин, прижатая ко рту мужа, прервала его монолог.

— Оставь в покое бедную девушку, бесстыдник! Быть замужем за Мэлори — это…

— Блаженство? — подсказал Энтони.

— Кто это тебе сказал? — фыркнула Рослин.

— Ты, любовь моя… И говоришь об этом весьма часто.

— В моменты безумия, не иначе. — Рослин вздохнула, а муж хмыкнул.

К этому времени щеки Джорджины приняли естественный цвет, за что она искренне была благодарна Рослин, сумевшей увести разговор в сторону. Рослин сообщила, что после обеда придет белошвейка, которая займется гардеробом Джорджины, что предстоят балы, на которых она должна будет побывать, — при этих словах мужчины застонали. А еще будет много раутов и вечеров, где Джорджину представят свету. Другими словами, Рослин повела речь о будущем, исходя из предположения, что Джорджина останется здесь. Поскольку для самой Джорджины это был отнюдь не бесспорный факт, она вопросительно взглянула на Джеймса и натолкнулась на непроницаемо-загадочный взгляд.

Джорджина узнала также о том, что вечером будет семейный сбор, когда Энтони признался: