Широким куском пластыря пасть была закрыта. Они за ноги отволокли его в кусты, разряженный винчестер бросили рядом и, отойдя на расстояние, полюбовались содеянным.

— Все тип-топ, — отметил Коляша. — Нетронутые джунгли. А Махов по плану найдет.

Нежданно-негаданно в отдалении, но отчетливо и раскатисто, зазвучали длинные выстрелы.

— Все, — устало сказал Сырцов. — Охота началась. Теперь по старику будут палить без размышлений.

…Смирнов тоже услышал охоту. Он прилег и приложил ухо к земле, в паузах между выстрелами стараясь услышать преследователя. И услышал. Шуршание и осторожные шаги метрах в трехстах сзади. Смирнов уселся на земле по-турецки, расстегнулся, перевел «Узи» с закрытой спины на открытую грудь, перевел парабеллум из сбруи во внешний карман и, предварительно вздохнув, продолжил путь.

Он будет теперь стрелять. Смирнов сам загнал его в положение, когда удачный выстрел в Смирнова — единственный его выход.

Уходил от таких Смирнов, даже если с собаками были. Уходил, но тогда ему было двадцать два, а сейчас шестьдесят восемь. Все, все отобрали у него эти сорок шесть лет за исключением одного: сейчас он не боялся смерти, а, значит, ничего не боялся. Страха, который мешает мгновенно соображать и ориентироваться, нет в нем. Итак, могучее тренированное тело с достаточно твердыми условными рефлексами на рациональное быстрое убийство и маленькой-маленькой мыслишкой — чувством: где-то в мозжечке, что умирать совсем не хочется. Итак, прострелянный, изломанный судьбой и годами, на грани не только морального, но и физического износа организм, и ясная, просчитывающая, как компьютер, все возможные варианты голова, которая освобождена от предчувствия смерти и страха смерти. Дуэль.

Смирнов искал подходящую площадку и поэтому опять пошел вверх — к сухой траве, к разрывам в зарослях, к пространству, дающему свободу маневра. Вот он, безлесный пригорок. Смирнов рванул так, как только мог.

Преследователь, вырвавшись из зарослей, увидел смирновскую голову, скрывающуюся в кустах на той стороне поляны, и навскидку, почти не целясь, выстрелил. Форменная каскетка слетела с гибкой ветки орешника.

Смирнов дернул вторую веревку, и «Узи» справа дал ответную очередь. По тому, как преследователь не очень (лишь прикрыл винчестером лицо) испугался «Узи», Смирнов понял, что он в бронежилете. Преследователь ползком вернулся в заросли и затих.

И Смирнов бесшумно пополз к присобаченному в розетке двух ветвей «Узи». По всем правилам он должен был менять позицию. Он-то менял, а «Узи» — нет. Опять тишина, лишь нечасто нарушаемая дальними выстрелами. Смирнов включил минимагнитофон и отшвырнул его в сторону метров на двадцать. Только бы не разбился. Не разбился — в глухом заповедном лесу темпераментно заверещала Пугачева:

Винчестер дважды выстрелил на звук, но Пугачеву убить не смог. Знаменитая певица продолжала петь. Все-таки отлично они натасканы. Если бы у него в руках было бы нечто более компактное, чем двухаршинный винчестер, быть бы Смирнову с дыркой. Молниеносная реакция паренька. Тренированным чувством опасности он ощутил надвигающуюся смерть и, мгновенно развернувшись, выстрелил первым. Тяжелая пуля на кабана оторвала беззвездочный погон с утепленной смирновской униформы. Но во второй раз Смирнов не дал ему выстрелить. Крякнул парабеллум, и пуля вошла в щегольски раскрытую обнаженную мощную шею. Пришлось стрелять в эту красивую молодую шею: выстрел в ноги-руки проблемы смирновской безопасности не решали, голова загорожена винчестером, а туловище прикрыто бронежилетом. Пришлось стрелять в шею.