– Революция, красные, Ленинград, блокада?

– У вас что, ничего этого не было?

– Ладно, не отвлекайтесь. Так в вас течет кровь рода Драбицыных?

– Да, осталась небольшая частичка. Это важно?

– Очень важно. Потому что теперь вы Александр Драбицын, а я соответственно, ваш отец, Алексей Михайлович Драбицын.

Ну, блин! Глюк, я твой отец! Прямо запашком из ЗВ повеяло. Осталось только обняться и зарыдать у вновь обретенного папаши на плече, пачкая его слезами и соплями счастья. Видимо это ехидное настроение отразилось на моем лице, потому что обретенный папа (на французский манер с ударением на последнем слоге) саркастически хмыкнул.

– Договорились?

– А что, есть варианты? Значит были, у вас вон карман оттопыривается.

– Были, – честно признался папа, непроизвольно оглядев карман. – Не оттопыривается. Взяли на понт старика.

– Что там у вас?

– Да так, ваш вопрос жизни и смерти. Ну теперь скорее жизни.

– Можно посмотреть?

Папа пожал плечами, и достав из кармана до боли знакомый «Вальтер», выщелкнул из него магазин, и протянул мне. Проверяешь? Ну хорошо. Я передернул затвор два раза, всегда так делаю для проверки, и быстро разобрал пистолет. Потом собрал, но с большим усилием – надеть обратно затворную раму, сжав пружину, неокрепшими детскими ручками, да еще в таком состоянии, довольно трудновато.

Папа (или «Старший», как я окрестил его про себя, все-таки как-то не катило называть его отцом) одобрительно наблюдал за моими манипуляциями.

– Хорошая штука, – я протянул ему ствол.

– Нравится? Попозже такой же подарю, – он вставил магазин на место и убрал пистолет в карман. – А теперь слушай внимательно. Что там у вас и у нас – поговорим попозже, время еще будет. Мне все равно, будешь ты придерживаться своей легенды или нет, все равно это бесполезно, рано или поздно проколешься. Теперь ты в нашем мире навсегда, так что смысла нет что-то придумывать. А пока изучай новую легенду – ты теперь Драбицын-младший, тебе двенадцать лет, и ты вышел из комы, поэтому ничего не помнишь. Понял?

– Так точно. Понял.

– Ну вот и хорошо, – за милой улыбкой папочки проскочило что-то такое, что даже я слегка испугался, а меня испугать – это надо суметь. – Тебе что-то надо, пока будешь здесь лежать?

– Да. Книги. Детские энциклопедии там, атласы и все прочее.

– В печатном виде? Много, да и доктора не позволят. Ты знаешь, что такое планшетка?

– Ммм, ну если это то, о чем я думаю…

– Электронный прибор с экраном.

– Конечно, – я улыбнулся. – Как не знать.

– Сегодня тебе передадут со всеми книгами и научат пользоваться, я думаю ваше программное обеспечение сильно отличается от нашего. А пока отдыхай, я зайду завтра.

Ну завтра так завтра. А я пока начну впадать в детство, раз мне двенадцать, а я такой был проказник в этом возрасте… Очередное прикрытие, очередная легенда. Ладно, попробую справиться, хотя закос под местное школоло потребует столько времени и терпения… Видно зачем-то я очень нужен папа, если он даже на тот свет мне не дал уйти, разберемся.

Я тихо офигевал от того, что узнавал из книжек, залитых на большой, аж двадцатиоднодюймовый планшет. Такие я видел только в западных фильмах. И вот один из них, как папа и обещал, мне привез вестовой, который и обучил, как им пользоваться. Зачотная такая шайтан-доска.