— Все мы, Виктор Николаевич, под кем-то сидим. Мы под бандитами, вы под чиновниками. Всем им нужны деньги. Кто их них довольствуется малым — никто! Всем им отдавай все. Все, что есть.

— Я понял твою позицию, Вадим, — сказал я. — Тебе все равно, Мартын, Бык, Гарик, ты, видно, жить без них уже не можешь?

— А что изменится? — спросил он. — Вместо них придет Резаный со своими бандитами. Так лучше работать с теми, кого знаешь.

— Жираф большой, ему видней, — сказал я и положил трубку.

Я встал из-за стола и стал медленно шагать вдоль стен кабинета.

Бык лежал на холодном бетонном полу какого-то недостроенного коттеджа. Одежды на нем не было, и поэтому ему было очень холодно. Он попытался пошевелиться, но связанные за спиной колючей проволокой руки не дали ему возможности этого сделать. Каждое движение вызывало в его теле сильную боль.

— Как же я так попался? — думал он. — Ведь можно было бы и раньше догадаться, что Ринат предатель. Пожалел я его и двух его маленьких детей, а теперь за все это придется расплачиваться своей жизнью. Глупо, но назад пятками не ходят. Скорей бы убили, а так умирать — без воды и еды мучительно и страшно. Кричать, звать на помощь, похоже, тоже бесполезно. Сколько ни кричи, все равно никто не услышит.

Слух Быка в темноте и полном одиночестве заметно обострился, и сейчас, прислушиваясь, он не без труда различил шум работающего недалеко от него трактора.

— Вот, надо же, где-то идет жизнь, люди работают, строят, к чему-то стремятся. У меня же полнейший тупик.

От этих невеселых мыслей ему стало еще холодней. Он вновь попытался пошевелить затекшей от долгого лежания ногой, однако боль, как стрела, пронзила все его тело от пальца на ноге до головы. Он невольно застонал и заскрипел зубами

— Интересно, какой сегодня день? — подумал он. — По-моему, когда захватили в плен, был вторник, а сегодня какой день? Сколько я уже здесь? Сутки, двое, трое?

За все это время, пока он находился в подвале, к нему приходили всего один раз. Интересно, когда это было?

Он снова прислушался. Ему показалось, что где-то рядом разговаривают люди.

— А вдруг ищут меня? — подумал он с надеждой. — Вот сейчас раскроется дверь, и появятся мои друзья.

Раньше он спокойно рассуждал о смерти. Сказать, что он боялся умереть, было нельзя. Он был мужественным человеком, и страх перед смертью считал человеческой слабостью. Сейчас его мировоззрение изменилось. Здесь, в подвале, он научился ценить и уважать жизнь во всех ее проявлениях. Боялся ли он умереть? Наверное, нет. Страшно было другое, что о его смерти не узнает никто. Просто его тело сначала превратится в массу, напоминающую студень, а затем белые толстые черви объедят его кости. Он мысленно представил себе весь этот процесс, и ему так вдруг захотелось жить, что он, набрав полные легкие воздуха, закричал что было силы.

Он прислушался, но его по-прежнему окутывала тишина. Ранее звучавшие где-то голоса исчезли. Ему очень захотелось пить, он прижался к полу лицом и стал лизать языком влажный от сырости пол. Устав, он закрыл глаза и вскоре провалился в сон.