Живот не беспокоил, голова не болела, так что Лизетт решила сделать что-нибудь полезное. Лучше всего вести себя как в обычные выходные, например, заняться уборкой, ведь она ненавидела кавардак вокруг себя. Лизетт весьма поднаторела в наведении порядка – в том числе в выстраивании фактов в ряд – и всегда следовала установленному дневному расписанию.

Осторожно села на постели, прислушалась к себе. Пока все хорошо. Неуверенно встала, страшась, что организм взбунтуется, если двигаться слишком быстро, и выползла из спальни. В кухне положила руку на кофейник, который давно выключился, кофе безнадежно остыл, но можно разогреть в микроволновке. Большая чашка бодрящего напитка станет первым шагом на долгом пути к нормальному самочувствию.

Ну… может, и не станет. Страшно бросить что-то в желудок, пока нет уверенности, что еда там и останется. Ее так сильно рвало, что мышцы живота до сих пор болели от напряжения.

Вместо этого направилась по коридору в небольшую комнату, которая иногда превращалась в домашний офис, хотя Лизетт редко работала дома. Здесь она выписывала чеки на оплату счетов, иногда раскладывала пасьянс на компьютере, чтобы скоротать время, блуждала по всемирной сети, раз в год передавала по интернету заполненную налоговую декларацию.

Налоги.

Вот оно. Хотя декларации не обязательно хранить больше трех лет, кажется, она ни одной не удаляла. Это просто факты, как и все прочие, только старые.

Обретя цель, Лизетт села перед компьютером, поразмыслила, затем встала и отключила модем. Можно ли отследить ее действия через модем? Неизвестно, но осторожность не повредит. Открыла корневую директорию своего диска и нажала на папку «Налоги». Пытаясь защититься от головной боли, тихо бормотала, что просто чистит диск от ненужных файлов. Вот и все. Обычное дело, а совсем не попытка оживить болезненные воспоминания.

Едва увидела документы только за последние три года, как в голове предупреждающе застучало. Лизетт закрыла глаза и мысленно переключилась на шоу, которое накануне вечером смотрела по телевизору, потом на соседскую собаку – мохнатую вредную шавку. Лизетт любила собак, но этот уродец – настоящая заноза в заднице. Намеренно сосредоточилась на песне, которую услышала вчера по радио, от навязчивого мотивчика невозможно избавиться, разве что сознательно начать напевать что-то другое, такое же прилипчивое, чтобы две мелодии аннигилировали друг друга. К ее облегчению, подступающая головная боль исчезла.

Лизетт сделала глубокий вдох и продолжила исследования. Ладно, в папке «Налоги» декларации только за три последних года. Вдруг она просто забыла, что удалила более старые файлы? Не бог весть какое важное событие, так что забывчивость в данном случае ничего не означает.

Затем открыла правый ящик стола и вытащила чековую книжку. Лизетт по-прежнему оплачивала счета по старинке, чеком по почте, а не электронным переводом, потому что так казалось более упорядоченным и безопасным, да и более быстрым, черт возьми. Аккуратные тонкие книжечки с оторванными корешками чеков, отдельно за каждый год из последних двух. За третий год – в черной коробке. Лизетт покопалась на дне коробки и вытащила самую старую книжку.