Вытерся, почистил и вытер нож, убрал все принадлежности. Он уже давно не спал как следовало бы, но все равно не ощущал усталости ни капли. Надев парку и ботинки, он вышел через заднюю дверь и пошел по переулку. Далеко за полночь, на улице ни души, поскольку Юстас установил комендантский час. Однако Грир ощущал повсеместный шум, непрекращающееся молекулярное движение, неслышимый пульс жизни. Он миновал разрушенный купол, спустился с холма и пошел через плоскоземье к стадиону. К тому времени, когда он пришел на место, луна уже зашла. Он решил не входить внутрь, просто постоять в полной тишине, созерцая все целиком, все это пятно темноты на фоне звездного неба. Интересно, подумал он, останется ли в истории это место? Дадут ли люди будущего, кто бы они ни были, имя этому месту, имя, достойное тех событий, что развернулись здесь, чтобы увековечить их? Хорошая мысль, но преждевременная. Но об этом стоило задуматься. И Луций Грир принес себе безмолвную клятву. Настанет ли это будущее, будет ли одержана последняя победа в борьбе за эту землю, он обязательно возьмет в руки перо и бумагу, чтобы оставить истории свое слово о случившемся.

Он не мог знать, когда случится эта битва. Эми не сказала ему этого. Сказала лишь, что она случится.

И он понял, какая сила привела его сюда. Он ждал знака. Не мог сказать, каков должен быть этот знак. Он может прийти к нему сейчас, может прийти к нему позже, может вообще не прийти. Такова ноша его веры. Он открыл свое сознание и ждал. Текло время. Ночь, звезды, мир жизни, все наполняло его, будто благословение.

Луций. Друг мой. Здравствуй.

И в эту ночь чудес Питер, сидя у стены обувного магазина, проснулся от ощущения того, что он на самом деле не проснулся. Что один сон просто открыл двери в другой, как вторая дверь за первой. Сон, в котором он сидел с дочерью Сары на коленях, на краю заснеженных полей, все остальное, то же самое – чернильное небо, зимний холод, ночной час. Все так же, кроме того, что они были не одни.

Но это не было сном.

Она стояла перед ним, присев, как делали все ее родичи. Ее физическое превращение завершилось, но когда их взгляды встретились, ее облик поплыл в его сознании. Он видел перед собой не Зараженного. Сначала девочку, потом женщину, а потом обеих сразу. Она была Эми, Девочкой Из Ниоткуда, она была Эми, Повелителем Душ, Последней Из Двенадцати, и была просто собой. Протянув к нему руку, Эми подняла ладонь пальцами вверх. Питер сделал то же самое. Их пальцы коснулись, и его сердце захлестнула немыслимая тоска. Это было вроде поцелуя.

Питер не знал, как долго они оставались в таком состоянии. Между ними, в теплом коконе его зимней куртки, спала Кейт, ничего не видя. Время ослабило свою хватку, Питера и Эми несло его течением, вместе. Скоро ребенок проснется, или Сара выйдет, или Холлис, и Эми уйдет. Улетит, словно полоска звездного света. Питер отнесет спящего ребенка спать, ляжет спать сам, даже попытается уснуть. Утром они проснутся, потягиваясь, погрузятся в машины и снова поедут на юг. Это мгновение уйдет, став памятью, как становится ею все в этом мире.