Повзрослев и обзаведясь собственным семейством, Валерий Петрович будто принял эстафету. Теперь Степаныч нередко являлся к нему. Каждый визит бывшего заслуженного работника органов правопорядка начинался словами: «Валера, упускаешь ты сына. Не вырастет из него полноценного члена общества».

Вот почему, увидев в окно Степаныча, Миронов-старший внутренне сжался. Сторож, тем временем сняв форменную фуражку, тщательно вытер носовым платком лицо и коротко стриженную седую голову.

– Может, мы все-таки вас проводим? – еще раз предложил Петька.

– Без вас обойдусь, – с раздражением отозвался Степаныч. – Вопрос серьезный. И не для ваших ушей.

На крыльце показался Валерий Петрович.

– Опять они что-нибудь натворили? – грустно взглянул он на Степаныча.

– Пока нет, – к его немалому изумлению ответил доблестный сторож. – Сейчас речь не об этом.

– А об чем? – автоматически в тон Степанычу спросил Петькин отец.

– Вот войдем внутрь, тогда и… – Степаныч, не договорив, покосился на пятерых ребят.

У Валерия Петровича несколько отлегло от сердца. Ему уже стало ясно: с какой бы целью ни явился Степаныч, читать нотаций по поводу воспитания Петьки он сегодня не будет.

– Проходи, проходи, – тоном радушного хозяина произнес Миронов-старший. – Сейчас пивка холодненького достану.

Лицо Степаныча после этих слов просветлело.

– Вообще-то, Валера, при исполнении не положено, – отозвался он, однако в его голосе не слышалось особенной твердости.

– Ничего, пивка можно, – возразил Валерий Петрович.

– Ну, если чуть-чуть…

Дав, таким образом, себя уговорить, Степаныч еще раз вытер платком взмокшую голову и решительно шагнул в дом.

– Мы, папа, тоже, пожалуй, попьем «Пепси», – двинулся следом Петька.

– Посторонних не приглашаем, – на этот раз решительно возразил Степаныч. – У меня с твоими родителями, – обратился он к Петьке, – разговор секретный.

– Берите «Пепси» и отправляйтесь к себе в шалаш, – мигом скомандовал Валерий Петрович.

Петька со вздохом поплелся на кухню. Мужчины прошли мимо него в столовую и тщательно затворили за собой дверь.

– Что будем делать? – спросил Дима.

Друзья поглядели на Петьку.

Тот, подобравшись на цыпочках к двери столовой, стал слушать. Однако дверь, оставшаяся еще с довоенных времен, была сделана из цельного дерева и звуки пропускала плохо.

– Здесь мы ничего не услышим, – сообщил Командор остальным.

– А из сада? – предложила Настя. – Окна у вас в столовой наверняка открыты.

– Открыты, – кивнул Петька. – Но к ним не подберешься. Там все заросло шиповником. Хотя погодите, – вдруг просиял он. – Знаю. Пошли наверх.

Мгновение спустя ребята уже взбирались по крутой лестнице на второй этаж. Слева от площадки находилась Петькина комната. Посредине дверь в спальню родителей. А справа – комната, в которой когда-то работал Петькин дедушка. Теперь она была заставлена стопками книг и журналов их Миронов-старший постепенно вывозил, по мере накопления, из московской квартиры. Именно в эту комнату Петька и повел друзей.

Их обдало жаром. Несмотря на июньский зной, все окна были плотно закрыты.

– Какого дьявола мы сюда приперлись? – поморщился Дима.