Брюс слушал и продолжал мыть пол.

— Лучше начинай с раковины, потом ванну и унитаз. Пол в последнюю очередь.

— Хорошо, — сказал он и отставил швабру в сторону.

— Тут нужна сноровка. Ничего, освоишься.

Брюс сосредоточил внимание на трещинах в эмали раковины: втирал туда порошок и пускал горячую воду. Над раковиной поднимался пар, и он застыл в белесом облаке, глубоко втягивая теплый воздух. Ему нравился аромат.

После завтрака он сидел в гостиной и пил кофе, прислушиваясь к разговорам вокруг. Здесь все друг друга знали.

— Если бы ты оказался внутри мертвого тела, то видеть бы мог, а вот сфокусировать взгляд не мог бы, потому что тут нужны глазные мышцы. Ни голову повернуть, ни глазные яблоки; пришлось бы ждать, пока кто-нибудь пройдет мимо. Просто жуть — лежать неподвижно и ждать.

Брюс смотрел не отрываясь на пар, поднимавшийся из кружки. Какой приятный аромат…

— Эй! — Чья-то рука дотронулась до его плеча. Женская рука. — Эй!

Он на мгновение поднял глаза.

— Как дела? — спросила женщина.

— Нормально.

— Как ты себя чувствуешь, получше?

— Нормально.

Он смотрел в кружку с кофе и вдыхал пар, не обращая внимания ни на женщину, ни на остальных. Смотрел только вниз, на кофе. Ароматное тепло. Как хорошо…

— Ты увидишь кого-нибудь, только если он пройдет прямо перед тобой. А если что-то, например лист, упадет тебе на глаза, то ты будешь видеть его вечно. Только лист, и ничего больше.

— Нормально, — повторил Брюс, поднимая кружку обеими руками.

— Представь, что ты в состоянии лишь ощущать. Просто смотришь, но не живешь. Человек может умереть — и при этом продолжать существовать. Иногда из глаз человека выглядывает то, что умерло еще в детстве; умерло, но по-прежнему смотрит оттуда. И это смотрит не пустое тело, а то, что внутри него, — оно умерло, но продолжает смотреть, смотреть, смотреть и не может остановиться.

— Это и есть смерть, — сказал еще кто-то, — когда смотришь на то, что перед глазами, и не можешь отвести взгляд. Какая бы чертовщина там ни была, ты не в силах ничего изменить, посмотреть в сторону. Остается только смириться и принять то, что есть.

— А если вечно пялиться на банку пива? Не так уж плохо, а?

Перед обедом был дискуссионный час. Ведущие из числа персонала писали на доске тезисы, а затем начиналось общее обсуждение.

Брюс сидел, сложив руки на коленях, смотрел в пол и слушал, как закипает большой электрический кофейник. «Фу-фууу!» — завывал кофейник, и от этого звука делалось страшно.

«Живое и неживое обмениваются свойствами».

Рассевшись на складных стульях, аудитория принялась обмениваться мнениями. Эта тема, похоже, обсуждалась далеко не в первый раз; видимо, в «Новом пути» так было принято: думать снова и снова об одном и том же.

«Внутренняя энергия неживого больше, чем внутренняя энергия живого».

Страшное «фу-фууу» звучало все громче, но Брюс не двигался и не поднимал глаз, просто сидел и слушал. Из-за кофейника было трудно понять, о чем говорят вокруг.

— Мы накапливаем внутри себя слишком много энергии неживого и обмениваемся… Черт побери, кто-нибудь разберется с этим кофейником?!