— Муж, — согласился он.

— Рана выглядит очень плохо. Сейчас мы ей сделаем укол против заражения. Завтра она обязательно должна пойти в диспансер, по месту жительства. Я не могу сказать, по какой причине рана не заживает, но, думаю, что-то с кровью. Ей нужно сделать подробнейшие анализы крови. Ваша жена страдала когда-нибудь заболеваниями крови? Может быть, кто-нибудь из ее родственников страдал заболеваниями крови?

Писатель спросил у «жены», страдала ли она. Нет, не страдала, но отец умер от рака крови, а у бабушки был диабет. Спиралеволосый сделал укол, рану еще раз прочистили, вынимая из нее какие-то кусочки пинцетами. «Штучка» и доктора убежали, впустив в кабинет запах каши из коридора. Очевидно, помещавшихся где-то неподалеку больных собирались кормить или уже кормили французской кашей.

Наташка с новым бинтом на щиколотке и писатель осторожно вышли в пахнущий французской кашей коридор и оглянулись вокруг. Никто больше не обращал на них внимания. Стая докторов пронеслась в самый конец коридора, где санитары вкатывали в здание носилки на колесах. Писатель взял больную за руку, и они не спеша прошли мимо кабинета, в котором хранились бумаги. В тот кабинет они заходили показать Наташкин карт де сежур, в нем же, очевидно, они должны были сейчас заплатить за заботы докторов и сестер. В кабинете две медсестры увлеченно разговаривали о чем-то.

— Двигайся как будто мы гуляем, — промычал писатель, и они без помех дошли до выхода из коридора. Повернули в другой коридор.

— Если нас остановят, скажем, что мы не знали, что нужно платить, — прошептала Наташка.

— Уже не остановят. Сэкономили по меньшей мере триста франков.

Они вышли из госпиталя на площадь у Нотр-Дам под обглоданную августом листву каштанов и поцеловались.

— Если бы было что очень серьезное, они бы меня не отпустили, правда, Лимонов?

— Да, я думаю… Но ты завтра все-таки сходи в диспансер, а, Наташа! Пожалуйста, доведи эту историю до конца…

— Схожу обязательно. Скажи, а ты меня, правда, любишь?

— Люблю.

— А как ты меня любишь? *

— Как глупого тигра с раненой лапой…

— Фу, ты шутишь, Лимонов, а я серьезно спрашиваю.

— И я серьезно…

Позже они выяснили, что в эмердженси покое Госпиталя Бога не требуют денег за услуги. Получилось, что они даже и не сжульничали. В понедельник Наташка не пошла в диспансер, у нее оказались абсолютно неотложные дела. Пошла она в диспансер только в пятницу и вернулась из похода с большой банкой йода, бинтом и медицинской ватой.

— Буду промывать себе ежедневно рану и делать перевязки, — с энтузиазмом объяснила она, размещая аптечку на столике мадам Юпп.

— Так что же сказал тебе доктор? Тебе сделали анализы?

— А доктора не было, была медсестра. Медсестра сказала…

— Наталья! — голос писателя окреп. — Тебе французским языком в моем присутствии было сказано пойти к доктору. И сделать анализ крови. Медсестра знает о болезнях крови чуть больше тебя и меня… Не будь дикаркой. Все это может очень печально кончиться. Сгниешь заживо!

Мгновенно вспыхнув, она грохнула о стол последней банкой:

— На хуя же ты оставлял меня на целый месяц! Был бы со мной, вот я бы и не попала под машину!