— Вы что творите? — даже в такой ситуации всегда вежливый Денис обращался к Локтионову на «вы». Он ухватил Анатолия Григорьевича за руку и пытался оттащить его от растерявшейся Нади.

— Ты кто такой? — отмахнулся, стряхивая подростка с руки, Локтионов. — Я не пойму, ты кто? Ты чего тут делаешь? Кто это? — Он повернулся к Наде: — Это что, твой кобелек? Ты ради него вырядилась?

— Не смейте с ней так говорить! — возмущенный Денис сделал было шаг вперед к Локтионову.

Тот ударил его в лицо раскрытой ладонью, отчего потерявший равновесие подросток полетел на землю. Вскочив на ноги, он бросил на пьяного мужчину взгляд, полный ненависти, и бросился бежать прямо через кусты.

— И все? — удивился Анатолий Григорьевич. — И это все?

С глупой улыбкой на лице он широко развел в стороны руки и, чуть присев, что есть силы хлопнул в ладоши.

— Бумс! Все! Сдулся кобелек твой, — он рассмеялся злым холодным смехом, неприятно оскалив зубы, — ну и правильно, нечего ему здесь мельтешить, в моем доме. Здесь я решаю, кто, кого и куда.

Возможно, причина была в том, что Локтионов немного протрезвел, а возможно, потому, что Денис не пытался скрыть свое приближение, но в этот раз банкир вовремя услышал шум за спиной и резко обернулся. Нож, который подросток сжимал обеими руками, неожиданно легко на глубину всего лезвия вошел в мягкий живот Анатолия Григорьевича.

Локтионов охнул, причем в его возгласе удивления и гнева было больше, чем боли. Резкими, рваными движениями он выкинул вперед сначала одну руку, затем вторую. Сильные пальцы сомкнулись на горле подростка. Денис захрипел.

— Сучонок, удавлю, — прошипел Локтионов.

Денис беспорядочно размахивал руками, пытаясь вырваться, но Локтионов был гораздо сильнее и не ослаблял хватку. Лицо подростка начало синеть, было видно, что еще немного — и он потеряет сознание. Локтионов обернулся к падчерице и хищно улыбнулся.

— Вот и все, допрыгался твой кузнечик!

Неожиданно улыбка исчезла с его лица. Банкир опустил голову и посмотрел вниз, на свой живот, из которого торчала рукоятка кухонного ножа. Руки его разжались, и Денис получил долгожданную возможность вдохнуть.

— Да что ж тут творится? — прохрипел Локтионов, выдергивая нож.

Кровь с силой ударила из открытой раны. Анатолий Григорьевич хотел еще что-то сказать, но изо рта его вырвался лишь стон, полный боли и страха. Ноги банкира подломились, и он, рухнув на газон, скрючился, словно пытаясь закрыть нанесенные ему страшные раны.

— После этого появился Алексей, — всхлипывая, продолжала Надя свой рассказ, — он присел возле Анатолия, потрогал его, а потом сказал, что все кончено. Да, он именно так и произнес. Все кончено! Тогда я заплакала, а Денис… мне кажется, он тоже плакал. Тогда Алексей сказал, что реветь уже поздно. Он вытер какой-то тряпкой нож и бросил его на траву рядом с Анатолием, а нам велел забыть о том, что здесь произошло, и никогда ни за что не признаваться, что мы вообще тут были.

Все молчали, царившую тишину нарушал лишь плач измученного подростка. Полина наклонилась к Наде и, обняв ее, поцеловала в макушку. Девочка зарыдала еще сильнее.