Создав на рабочем столе папку, Подгорный задумался над тем, как назвать свое будущее творение. Курсор равнодушно мигал, отсчитывая убегающие секунды, а Макс все никак не мог решиться. Наконец он неуверенно нажал первую клавишу. «Хроники негодяя», да, именно так, а не иначе. Хотя… Макс стер первое слово в названии, пальцы вновь коснулись клавиатуры. «Исповедь негодяя» — так будет называться его книга. Может быть, не самое оригинальное, зато честное название. Ведь кем был он сам, с молодого возраста избалованный деньгами и вниманием женщин? Высокий красавец на дорогой машине, сын сенатора, успешный предприниматель? Или человек, отказавшийся от своей семьи, бросивший в трудную минуту жену и уже два с лишним месяца не видевший своих детей? Теперь он вообще непонятно когда сможет их увидеть. Подгорный вздохнул. А ведь Сокольский прав — не исключено, что это действительно он убил Локтионова. Макс хлопнул себя ладонью по лбу. Что же было той ночью? Как вспомнить то, что провалилось в черную дыру сознания и залито сверху непомерным количеством спиртного?

Макс глотнул еще кофе и поморщился, только сейчас он понял, что забыл положить сахар. В дом идти не хотелось, и он разорвал обертку на шоколадке.

Открыв папку, Макс создал в ней документ. После некоторых колебаний появилось название. «Глава 1. Большая игра». Макс на несколько мгновений закрыл глаза и замер, пытаясь запомнить этот момент, а затем его пальцы сначала немного замедленно, вспоминая расположение букв, затем все быстрее забегали по клавиатуре.

Увлеченный работой, Макс не сразу понял, что стучат именно в его калитку. Машинально сохранив документ, он встал на внезапно отяжелевших ногах в надежде, что стучавший поймет, что в доме никого нет, и уйдет, однако в ворота заколотили с новой силой.

«Бежать!» — неуверенно пискнула часть сознания, отвечающая за самосохранение.

«Да сколько можно?» — хором возмутились остальные части мозга.

«Если бы приехали брать, то уже бы внутрь заскочили и всех мордой в пол», — пробасил кто-то, очевидно отвечающий за жизненный опыт, а быть может, за просмотр детективных сериалов.

«Пойдем посмотрим?» — прощебетало любопытство.

«Пойдем посмотрим», — махнуло рукой отчаяние.

— Ну пойдем, — пробормотал Макс, — посмотрим, кого принесло.

Он медленно подошел к глухой металлической калитке. В нее вновь заколотили. Лист железа противно дребезжал от стука, и Макс решительно потянулся к задвижке, лишь бы только прекратить это отвратительное дребезжание. Задвижка щелкнула, открываясь, вслед за ней негромко скрипнули петли. Калитка распахнулась. Макс пристально смотрел в глаза стоящего перед ним человека.

«Бежать?» — растерянно спросило самосохранение.

Макс неуверенно отступил назад.

— Сокольский, старый болтун. — Он пытался сохранять хладнокровие.

— Не такой уж он и старый, — пожала плечами Марина.

— Итак, друзья мои, — Реваев постучал карандашом по столу, — что у нас интересного? Виктория, давайте начнем с вас, — обратился он к Крыловой, — девочка что-то рассказала?

— Если честно, то ничего стоящего, — призналась Крылова, — «да, нет, не знаю» и ничего больше. Нет, вру. Еще «нормально». Дома все нормально, в школе нормально. Подружки есть? Да. Молодой человек? Нет. Была дома? Да. Что-то видела? Нет. Что-то знаешь? Нет. Не оправдала я ваших надежд, Юрий Дмитриевич, — заключила Крылова.