Борн… Джейсон Борн… Практически неизвестный человек, имя которого исчезло из памяти всех, но он существовал и был частью этой стратегии. Конклин переложил бумаги на столе и нашел необходимую папку. Сверху на ней была только одна надпись:
Т-71Х. Рождение: Тредстоун 71.
Он открыл папку, боясь увидеть то, что он знал, там было.
«Дата уничтожения: Там-Квуан, 25 марта…»
Конклин перевел глаза на календарь.
24 марта!
— О, боже мой! — прошептал он, хватаясь за телефон.
Доктор Моррис Панов вошел через двойные двери психиатрической палаты, расположенной на третьем этаже здания клиники, когда его подозвали к телефону.
— Доктор Панов, — произнес психиатр.
— С вами говорит Александр Конклин.
— О-о-о-о… — Панов начал лихорадочно вспоминать. Александр Конклин был его пациентом около пяти лет назад. Потом все пришли к заключению, что его здоровье соответствует норме. Возможно, ему срочно что-то понадобилось, поэтому он звонит в клинику, а не в кабинет.
— Мне хотелось бы получить у тебя несколько ответов на мои вопросы, Мо, и желательно как можно скорее, — проговорил Конклин.
— Я плохо справляюсь с быстрыми ответами, Алекс. Почему бы тебе не приехать и не увидеть меня после обеда?
— Это связано не со мной, это нечто другое.
— Прекрати говорить загадками! Прекрати эту игру!
— Это не игра. Эта срочность по индексу с четырьмя нулями, и я нуждаюсь в срочной помощи.
— Четыре нуля? Тогда звони специалистам из вашего персонала. Я никогда не давал ответов в такой ситуации.
— Не могу. Это слишком сложное и важное дело.
— Тогда тебе лучше обратиться к господу Богу!
— Послушай, Мо, я не шучу. Человек, который находится где-то, где, мы еще не знаем, уже убил нескольких очень ответственных и ценных для нас людей. Я даже не уверен, что он знает это! Помоги мне, Мо!
— Если смогу. Продолжай…
— Он находится под мощным давлением свыше трех лет. Это была адская работа.
— И никаких срывов?
— Да, до сегодняшнего дня. Меня интересует, не может ли человек при таких обстоятельствах поверить в свою легенду, когда-то созданную для прикрытия?
— Конечно, такое могло случиться, но ведь ты хотел спросить не это на самом деле. Верно?
— Я продвинулся еще на шаг, — сказал Конклин.
— Нет! — прервал его Панов. — Ты лучше остановись там, где ты был. Ты хочешь описать мне случай, классический случай параноидной шизофрении с массой частных характеристик. Но твоя ситуация гораздо сложнее, Алекс. Ведь человек не только вжился в роль прикрытия, после этого его прикрытие, его новое «я» вжилось в объект, который он преследовал. Вот что произошло на самом деле, Алекс. Ты говоришь мне, что твой человек состоит из трех людей: сам человек, прикрытие и мишень. Так вот, я утверждаю, что в этом случае выхода нет. Однозначно ничего не просматривается.
— Но ведь я не прошу тебя делать заключение! Я хочу лишь узнать, возможно ли это. Человек убивает людей, про которых, как он утверждает, ничего не знает, хотя работал на них более 3-х лет. Но отрицает, что он это был он!
Панов задержал дыхание и тихо произнес:
— Это возможно. Если все твои факты точны, то это возможно. Возможно, но не более.