— Я хочу, чтобы ты понял, Карлос, — заговорил нищий. — Почтальон не отвечает за новости, которые он доставляет. Я мог бы оказаться выслушивать все это, отказаться от доставки тебе этой дурной вести.

— Как? Почему?

— Лавьер… Он сопровождал ее до парка Монсю, затем их обоих до церкви. Я видел его в Нейл-сюр-Сьен, когда был твоим прикрытием. Я говорил тебе это.

— Знаю… Но почему? Ведь он мог использовать ее сотнями различных способов против меня! Почему так?

— Все это есть в записке. Он вошел в замкнутый круг убийств. Человек с двойным дном запросто может потерять рассудок. Ведь его труп жаждут заполучить обе стороны. Возможно, он дошел до такого состояния, что уже не понимает, кто он есть на самом деле.

— Он знает… — захрипел голос. — Подписавшись именем Дельта, он сообщил мне, кто он. Мы оба знаем, откуда все это вышло, откуда вышел он сам!

— Если это верно, то он все еще опасен для тебя. Он прав: Вашингтон не тронет его.

— Из-за бумаг, которые он упоминает?

— Да. В прежние времена в Берлине, Праге и Вене они назывались «последним взносом». Борн использует термин «последняя защита», что является лишь одной из разновидностей. Это несколько другое, чем то, что изучали вы в Новгороде. Советы не делают таких соглашений.

— Семьдесят-одна улица в джунглях… — повторил Карлос, глядя на бумагу в руке. — Вилье не сказал, куда он мог направиться из его дома?

— Он не знает. Я уже говорил, что он был в ужасном состоянии и едва передвигался.

— В конце концов, это неважно. Первый рейс в Нью-Йорк будет через час. Я прилечу туда вместе с ним. И тогда они получат своего Борна, Дельту или как его еще называть!

На столе Александра Конклина зазвонил телефон. Звонок был тихим, но продолжительным. Этот телефон соединял его с компьютерным центром.

— Да? — буркнул он.

— Двенадцатый сектор вычислительного комплекса. У нас кое-что есть. Имя, которое вы дали нам несколько часов назад. Восборн…

— Что с ним связано?

— Джордж П. Восборн прилетел сегодня утром из Парижа в Нью-Йорк. Восборн — весьма распространенное имя. Он мог бы быть простым бизнесменом со связями, но поскольку на него был заявлен дипломатический статус на уровне НАТО, то мы решили его проверить. Но в отделе, куда мы обратились, о нем никогда ничего не слышали.

— Тогда кто же ему дал дипломатический ранг?

— Мы попытались связаться с Парижем. Это было согласовано с военной разведкой.

— Военной разведкой? С каких это пор?

— Может быть, это не имеет к нам никакого отношения, ведь паспорт у него английский.

«Есть врач-англичанин по фамилии Восборн…»

«Это он! Дельта и французская разведка сотрудничает с ним! Но почему Нью-Йорк? Что означает для него Нью-Йорк?

— Во сколько он прибыл?

— В 10.37. Почти час назад.

— Хорошо, — пробурчал Конклин. — Все, что будет связано с этим делом, немедленно докладывайте мне.

— Понятно, сэр.

Конклин положил трубку. Что ему нужно в Нью-Йорке? И почему он использовал имя Восборн? Ведь должен же он знать, что это имя будет рано или поздно обнаружено… После того, как он пройдет через ворота! Он становился опасным! Ведь так или иначе, но он был в особняке на семьдесят первой улице в Нью-Йорке. Отпечатки пальцев принадлежали ему. Теперь ясен способ: «Эйр Франс», дипломатическое прикрытие… Конклин закрыл глаза. Была какая-то фраза, какой-то очень простой код, который использовался с самого начала операции Тредстоун. Что это было? Это шло из «Медузы», он должен это помнить. «Кейн для Чарли и Дельта для Кейна». Вот что это было. Кейн для Карлоса. Дельта-Борн должен заменить Карлоса. Это была постоянная стратегия Тредстоун 71.