– Да вот подумываю, – чесал голову казак, – если Бог даст здоровья, отчего не прикупить.

Великий человек – так думал о нем казак, посмотрев рационально устроенное хозяйство барона и его удивительных лошадей – но вот же не побрезговал, с простым казаком за один стол сел. Михаил Андреевич просто вырос в собственных глазах. Значит, он может разговаривать почти на равных с богатым и деловым человеком. Ну, если и не на равных, то просто разговаривать…

Семен, в отличие от родителя, не удовлетворился только разговором с бароном Шпигелем будто ни о чем. Ему хотелось задать коннозаводчику еще кое-какие вопросы, которые не давали покоя, так и просились с языка: узнать, к примеру, с чего в делах коневодства надо начинать.?

Люциус Филиппович собирался на следующий день уезжать, и за ужином Семен, выбрав время, когда в разговоре возникла пауза, спросил его:

– А каких вы коней выращиваете, господин барон?

– Всяких, – ответил за гостя отец, неодобрительно взглянув на сына; чего, спрашивается, гостю досаждать?

– Предпочитаю орловских рысаков, – ответил тот, взглянув в глаза смотрящему на него с восхищением Семену. Умный молодой человек. Чувствуется, далеко пойдет, с такими-то любознательными глазами. – Со службы вернешься, могу взять тебя к себе на работу. Там все и увидишь. Ведь ты, Семен, как я понимаю, тоже разведением лошадей интересуешься?

– Интересуюсь, – выдохнул Семен. Но раз о его интересах говорить пока было рано, он продолжал спрашивать, пока не вмешался отец. – Эта самая орловская порода – наша или откуда-то с востока? Может, английская?

Шпигель одобрительно кивнул его интересу и, чувствовалось, что вопрос попал в точку. Люциусу Филипповичу и самому хотелось об этом поговорить.

– Орловский рысак – самый, что ни на есть русский, – сказал барон, -ибо вывел его никто другой, как граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский. Слышал о таком?

– Как не слышать. Братья Орловы посадили на престол матушку-императрицу Екатерину Великую.

– Правильно. К тому же, Алексей оказался отличным знатоком лошадей. За свою службу он получил от императрицы в Воронежской губернии земли вместе с крепостными. И решил в имении заняться выведением новой породы лошади: соединить в одной красоту, сухость и грацию арабских скакунов с мощью и рысистыми способностями западноевропейских упряжных пород. По повелению императрицы в распоряжение графа Орлова доставили лучших жеребцов и маток из дворцовых конных заводов, а также двенадцать трофейных жеребцов и девять кобыл из Аравии и Турции – наследие славных побед в Русско-турецкой войне 1774 года…

– Конечно, графу не трудно было новую породу выводить. Оттуда ему лошадей доставили, отсюда…, а ты только знай, скрещивай! – заметил с некоторой досадой Семен.

Небось, ему, как графу, никто царских лошадей для разведения не даст!

– Не скажи, – качнул головой барон Шпигель. – Граф Орлов и сам не скупился на расходы. В Турции он приобрел серебристо-серого арабского скакуна Сметанку за шестьдесят тысяч рублей серебром, в то время, как затраты всего государственного коннозаводства составляли тогда двадцать пять тысяч.