– А есть что оставлять? – вяло, исключительно для поддержания разговора, спросил Лев.

– Не то слово! – выразительно ответил Сафронов.

– Слушай, а ты действительно думаешь, что эти бандюки не станут мстить тем, кто Фартового на тот свет отправил? Что-то я сомневаюсь в их мягкосердечии.

– Шутишь? – удивился генерал. – Да я своему заклятому врагу не пожелаю той смерти, которая их ждет.

– Но ведь Боня заверил тебя, что никаких трупов не будет.

– Гуров! – Посмотрел на него, как на ребенка, Сафронов. – Понимать нужно буквально! Тру-пов, – выделил он, – действительно не будет.

– То есть они просто исчезнут, и все! – от неожиданности Лев даже остановился.

– В России каждый год столько людей пропадает, причем не самых худших, что еще несколько подонков общей картины не изменят.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Лев Иванович! – Сафронов тоже остановился и повернулся к нему. – А чего хочешь ты? Они обо всем узнали не от меня и не от тебя! Сами! Положи руку на сердце и скажи, ты действительно верил в то, что они простят убийц Фартового? Нет, потому что ты не клинический идиот! Так что? Было бы лучше, если бы Соснина, Суржикова и всех остальных взрывали в машинах? Отстреливали снайперы? Расстреливали бы с мотоцикла из автомата, положив при этом еще кучу людей? Да, я мог бы выделить этим подонкам, ну, кроме Суржикова, конечно, охрану из своих сотрудников, только эту охрану положили бы вместе с ними. Ты потом приедешь из Москвы, чтобы смотреть в глаза матерям, женам и детям моих сотрудников и объяснять, что их близкие погибли, защищая жизни законченных сволочей? Нет, ты не приедешь! Это мне делать придется! Но возможен и другой расклад: Боня и другие наберутся терпения и будут ждать, чтобы не положить моих ребят. Предположим, они даже сумеют сдержать Колобка, что, вообще-то, проблематично – у того нрав крутой! Но! Порошин уходит в Москву, и это дело уже решенное! А Королев уже никогда не будет губернатором, потому что он на всю оставшуюся жизнь – калека! Ванька, его сын, без компромата – ноль без палочки! Иначе не стал бы он все эти беспорядки планировать. Видимо, решил потом миротворцем выступить и новым героем стать. Кстати, глупая это затея. Не в отца Ванька пошел, а в Любку – та привыкла все нахрапом брать. Скорее всего, она и здесь сына под локоток подталкивала.

– Но Королев может ему сказать, где тот находится, – напомнил Гуров.

– Лев Иванович! Мне о состоянии Королева несколько раз в день докладывают, так вот: будет чудом, если он когда-нибудь слова «мама» сумеет произнести, поэтому Ваньку в расчет брать вообще не стоит. Так вот! Когда Порошин уйдет, сюда назначат варяга, значит, все, кого привел к власти Королев, своих постов лишатся. А охранять безработных никто не разрешит! Миронов, во всяком случае, этого точно делать не будет, потому что если все, бог даст, закончится благополучно и я спокойно уйду на пенсию, то на мое место, как я и хотел, сядет именно он. А вот Суржикову это уже не светит.

– Но в Москве же, в нашем министерстве, есть Самсонов, – возразил Гуров.