– А я сюда прямо из морга! И судмедэксперты мне ответственно заявили, что мои травмы с жизнью вполне совместимы, – ответил Костя и добавил: – Включил, положил.

– Лучник! Ты меня слышишь? – спросил Боня.

– Боня! Это ты? – удивленно спросил тот.

– Я! И разговаривать ты сейчас со мной будешь! Ты ведь, падла, не Женьку Багрова шел кончать, а сына Фартового! И за это и ты, и Зюзя с Егерем перед всеми нами отвечать будете.

– Как сына Фартового? – растерялся тот и благим матом заорал: – Боня! Да, сукой буду, не знал я этого!

– А незнание не освобождает! – буркнул Боня. – И поэтому ты сейчас мне очень подробно расскажешь, кто тебя послал, как объяснил, кто еще при этом присутствовал, и где это было. Начинай! Я слушаю!

– Ну, Жура вызвал нас в дом к Иванычу, что за городом, там уже и форма была. Он и объяснил, что нас в Управу проведут, и нам там надо в камере одного «кента» кончить… Ну, словно он сам повесился! Только мужик он крепкий и сопротивляться будет, потому нас всех троих и посылает. А при разговоре еще Ванька был и Любка с Веркой.

– Любка – жена Королева, а Верка – Багрова, – тихо объяснил Гурову Сафронов.

– Как объяснили, за что? – продолжал тем временем Боня.

– Ну, вроде это Веркин пасынок тот взрыв на стройке устроил – ей кто-то позвонил и сказал, что приняли его.

– Что же они так поторопились? В областную Управу соваться – это не в сортир сходить! Могли бы подождать, когда его в ИВС переведут – там-то сподручнее. Перо в бок во время прогулки – и никаких проблем. Или подушкой ночью придавить. А?

– Да, я им тоже говорил, что опасно это, а Верка одно твердит, что нужно ему, пока не поздно, рот заткнуть!

– Ладно, поспрошаю я ее, чего она так боится, – пообещал Боня. – А как внутрь попали?

– Да старик нас один провел, Степаныч. Он-то и ключи от камеры нам дал, и потом вывести должен был.

– Так вот кто меня по головушке погладил! – раздался голос Кости.

– Не мешай! – рявкнул генерал.

– Ну а что теперь будет, когда вы трое не вернетесь? Кто там еще в запасе? Сколько человек? – спросил Боня, но ответа не получил. – Ты, Лучник, не молчи! – ласково попросил он. – Сам знаешь, со мной лучше разговаривать. Не люблю я, когда мне не отвечают.

– Витька Коршун, – выжал наконец из себя Лучник. – Только где он живет и с какой ксивой, я не знаю. Больше никого нет.

– Еще один оживший покойник! – горестно помотал головой Сафронов.

– Твою мать! – не сдержался Боня. – Этого нам только не хватало!

– Значит, вот кто Юрку-Туза три года назад кончил! – воскликнул Спичка. – То-то, я смотрю, почерк знакомый! Что за хрень, думаю? Коршун – в земле, а рука – его!

– Ты не сказал, что будет, если вы не вернетесь, – напомнил Боня.

– Да об этом никто и не говорил. Жура сказал, что все пучком будет, старик надежный!

– А что еще они хотят сделать?

– Точно не поручусь, но я так понял, что завтра утром люди с Гнилого на площадь пойдут – им туда уже и водки подогнали. Ну а по дороге пошумят. В смысле там, витрины, машины и все такое. Ванька еще о гвардейцах говорил. Что, если им, мол, сказать, что новый мэр их распустит, так они тоже в стороне не останутся. А потом вроде область поднять попробуют!