Однажды танкисты взвода младшего лейтенанта Стеценко привели пленного. Весь вид его мог служить убедительной иллюстрацией к лозунгу «Гитлер капут». На ногах – что-то напоминающее огромные валенки на деревянных подошвах. Из-за голенищ вылезают пучки соломы – «для тепла». На голове поверх грязного ситцевого платка – дырявый шерстяной подшлемник. Поверх мундира – женская кацавейка, а из-под нее торчит лошадиное копыто. Придерживая левой рукой «драгоценную» ношу, пленный козырял каждому советскому солдату и звучно выкрикивал: «Гитлер капут». Взявший пленного разведчик допытывался, ну как он может «жрать дохлятину». Немец через переводчика ответил словами той самой немецкой песни: «Кто, попавши в котел, свою лошадь не жрал, тот солдатского горя не знал».

Степан Никифорович прекрасно знал, как можно есть такую тухлятину. Подо Ржевом и не такое ели… К пленному он жалости не испытывал, скорее – злорадство. Всего год назад эти твари заставляли нас жрать тухлятину и ложиться под пулями на кровавый снег. Пусть теперь сами попробуют, каково это: знать, что победитель – вовсе не ты!

Поутру танкисты-зенитчики заняли свои позиции. Три тщательно замаскированных «Т-девяностых» встали на пути пролета транспортных самолетов Люфтваффе.

Командующий Люфтваффе Герман Геринг хвастливо заявил, что сможет перебросить «воздушный мост» к осажденной в Сталинграде группировке. Но задание это оказалось просто невыполнимым.

Со всей Германии и почти что со всех театров военных действий были собраны транспортные самолеты. Они перелетали из Германии, из Франции и Греции, с Мальты и из Норвегии. Машины были самые разные – от курьерских «Юнкерсов-86» и до огромных четырехмоторных «Фокке-Вульфов» FW-200» Кондор.

Вся эта тихоходная армада летала по заранее известным советским летчикам и зенитчикам маршрутам. Путь к Сталинграду и обратно был усыпан обломками «транспортников» и бомбардировщиков, которые тоже перевозили сейчас не бомбы, а грузы.

Степан Никифорович уже начал замерзать, карауля «воздушных извозчиков «Люфтваффе», но все ж ждать долго не пришлось. Протяжный вязкий гул предупредил появление «транспортников». Это была девятка трехмоторных «Юнкерсов-52». Над ними носились две пары прикрытия «Мессершмиттов-110». После того как советские войска замкнули кольцо окружения, вся авиация гитлеровцев перелетела поближе к Ростову. Поэтому для эскортирования транспортных самолетов, идущих по воздушному мосту в Сталинград, использовали дальние Bf-11 °C4. Но советские зенитчики и истребители научились с ними бороться.

– К бою! – Стеценко развернул пулеметы и, вращая маховик вертикальной наводки, придал необходимый угол возвышения спаренным стволам «ДШК». Искристые трассы ушли в серое небо.

Трехмоторный и достаточно тихоходный «Юнкерс-52» был идеальной мишенью – просто «мечтой зенитчика»! Это не воющий «лаптежник» или утыканный крупнокалиберными пулеметами, словно еж, «шнелльбомбер» «Юнкерс-88». «Тетушку Ю» можно было бы сбить и из «ППШ», что находился в боеукладке зенитного танка. А 12,7-миллиметровые пули прошивали гофрированный дюраль, словно лом – тонкое стекло! Головной «Юнкерс-52» свалился в штопор и неряшливым комком огня рухнул на снежную целину.