— Эскадрон! — Кротов привстал на стременах, подтянутый, стройный, будто и впрямь помолодевший. — В атаку! Марш-марш!

Польские уланы были близко. Они заметили несущихся на них кавалеристов, изменили направление и теперь шли навстречу.

Ну что ж, посмотрим, кто кого.

Ночь была короткой. Кажется, не так давно стемнело, а краешек горизонта уже стал светлеть, намекая на грядущую зарю.

Кротов ожесточенно потер глаза. Вылитое ведро холодной воды почти не прибавило бодрости. Но полковник верил: все решится именно сегодня, и потому предпочел подняться пораньше.

Собственно, лег он каких-то пару часов назад, да и то из-за усталости не сразу сумел уснуть. Перед глазами непрерывно мелькали всадники, свои и чужие, и требовалось разобраться, кто из них кто. Чужих успеть рубануть, отбить ответные удары, да еще все время прикидывать, чья берет и не надо ли отдать необходимые команды? Потом картины схватки неожиданно сменились видением выразительных девичьих глаз. «Как она там?» — мелькнула мысль, и полковник наконец скользнул в сон без сновидений.

Ох, Дина! Кто же знал, что можно вдруг сходить с ума по едва знакомой девушке? К тому же официально являющейся женой.

Первая сигарета натощак. Все. Опять не до лирики.

— Известия имеются?

— Никак нет, товарищ полковник!

Вообще-то рано для новостей, но вдруг?

— Вызовите мне штаб Седьмой.

Он ожидал разговора с дежурным, однако на другом конце трубку взял сам командир дивизии.

— Я думал, у вас что-нибудь узнать, — после обмена приветствиями поведал Марушевский.

Бывший командир Особой бригады во Франции, боевой генерал, с момента назначения прилагал все силы, чтобы как можно быстрее не просто сформировать дивизию, но превратить ее в одну из лучших частей вновь нарождающейся армии. Постоянно вникал в каждую мелочь, следил за подготовкой влившегося в бывшие батальоны пополнения, организовывал, выбивал, проверял…

— Пока нет. Хотя… — Кротов подумал, что по-любому начало будет положено сегодня. — Владимир Владимирович, какой срок подготовки вашей дивизии? Сколько вам потребуется времени для выступления на позиции?

— По-хорошему — еще бы недельку. В случае необходимости — часа четыре. Считая развертывание, артиллерию, прочее. Район изучен. Штаб разработал несколько вариантов действий в зависимости от развития ситуации. Оборона, парирование ударов, наступление…

Кротов прикинул. Опоздаешь, и при малейшей накладке сорвешь развертывание. Поторопишься — вдруг операцию по каким-то соображениям отложат?

Хоть и отложат, все равно еще один день полки на рубеже не удержатся. Или подкреплять их резервами, то есть раздергивать ту же Седьмую дивизию, или отходить. А раздергаешь, и все пропадет тут впустую.

Перелом наступал, и полковник чувствовал это всем своим опытом.

— Третий вариант, — решился Кротов. Была не была. — Под мою личную ответственность. Поднимайте дивизию, Владимир Владимирович. Через два часа я буду у вас.

Мог бы отправиться немедленно, но кому из начальников нравится контроль, да еще со стороны младшего в чине?

Марушевский поступил молодцом. Не стал искать причин и оправданий, говорить о недостатке сил, о численном перевесе поляков. Есть приказ, надо выполнять. Даже не напомнил о том, что без поддержки наступление неизбежно захлебнется через пару дней.