— Это про меня? — посмеиваясь, уточнил Чижевский.

— А про кого же?

— Да… Как это я оплошал? Нет чтобы одной очередью — и всех троих!

Заразительно рассмеялся Мельчугов. Комиссар крепился, но не удержался и тоже присоединился к офицерам.

— Ай да газетчики! — Мельчугов даже смахнул невольную слезу. — Все переврут!

— Работа у них такая. Где-то что-то слышали, а дальше — куда фантазия занесет. — Капитан лишь руками развел.

— Работа действительно такая. — Зато комиссар стал серьезен. — Надо же вдохновить народ на подвиги! Да и показать простым людям геройство нашей славной армии свободной Московской республики!

Насколько можно было понять, находясь на переднем крае, военные новости не радовали. Еще хорошо, что наступившая резко распутица заставила врага приостановить продвижение. Воды вокруг стало столько, что местами требовалась лодка, да и там, где удалось бы обойтись без нее, идти было трудновато. Где не было воды, сплошняком лежала грязь, в которой застревали повозки и тонули сапоги. Боевые действия не прекратились, однако интенсивность их резко упала. Разве что вдоль дорог, тоже размокших, превратившихся в некое подобие болота, точнее — тропинки по нему. Идти по ней с некоторым трудом было можно, а вот рассыпаться по сторонам в цепь — далеко не везде.

Пятая стихия, как назвал некогда грязь Наполеон, мешала и наступающим, и обороняющимся, только последним все-таки меньше. Вокруг — родная земля, которая помогает в трудную минуту, да и редкая цепочка российских войск нуждалась в не столь большом подвозе, будь то продукты или так и не поступавшие боеприпасы. Зато не приходилось, как прежде, постоянно опасаться обходов, и даже удалось наладить некое подобие фронта. Занимаешь деревни или какие-нибудь возвышенности у дорог, а полем или лесом сейчас крупные силы не пройдут. Мелкие и те не очень.

— Какие еще новости? — покосился на газету Чижевский. Штаб ориентировал лишь в обстановке на уровне бригады, и о чем-то приходилось узнавать из прессы, старательно отделяя реальность от бесконечных и понятных преувеличений, а до чего-то додумываясь самим на основе так называемой информации.

— На Украине фронт также почти застыл. Пишут, благодаря доблестному сопротивлению войск, — поведал Тертков.

— Знаем мы это сопротивление! Увязли в черноземе…

— Зато Краснов выполняет обещания, и одна казачья дивизия уже прибыла на фронт к союзникам, а одна выгружается где-то у нас. Или не выгружается, но перебрасывается — точно. Еще — ведутся переговоры об объединении всех славянских земель в некую конфедерацию перед лицом общей угрозы.

— Поляки вообще-то тоже славяне, — уточнил Чижевский. — Наверное, тоже хотят нас всех собрать, только не в конфедерацию, а в единое государство. И название дать свое собственное, вроде Речи Посполитой. Кстати, Литва там как? Им же тоже светит…

— В газете ничего нет, — Тертков торопливо перелистнул страницы. — Помните, в начале попалась заметка об осуждении агрессии? Но с тех пор — тишина.

— Послушаем тишину. Их главком — тоже наш бывший генерал. Да и должны понять: уж их земли поляки в покое не оставят. Вильно еще когда отняли, рано или поздно возьмут и все остальное. Впрочем, союзнички если что слабоваты. Сколько у них войск? Едва пара дивизий наберется…