– Мне тоже кое-что рассказывали про Самоцветные горы, когда я сюда собирался, – хмыкнул в ответ Гвалиор. – Чего только я тогда ни наслушался! Вот уж где, мол, сущее гнездилище всяческой нечисти…

«Правильно говорили», – угрюмо подумал Пёс, но вслух ничего не сказал.

– Будто бы тёмная звезда, с которой началась Пожирающая Ночь, ударила прямо сюда, – продолжал Гвалиор. – А горы, стало быть, вроде как шрам от удара. И где-то здесь под землёй живут чужие Боги. Они только ждут, чтобы люди прорыли ход поглубже и выпустили Их наружу, в наш мир. А драгоценные камни – приманка, которую Они повсюду рассыпали!

«И это правильно, – снова промолчал Пёс. – У нас Самоцветные горы называют Железными, потому что ими заперто Зло…»

– Вряд ли стоит удивляться подобным рассказам, – вздохнул Тиргей. – Драконовы пещеры тоже называются так потому, что в незапамятные времена там якобы жил огнедышащий дракон. А нынешние змеи, которых все так боятся, в глазах людей суть его измельчавшие правнуки. Дракон утаскивал в подземелье людей. В основном красивых девушек, конечно…

Гвалиор неразборчиво пробормотал что-то о красивых девушках, которые именно этого и заслуживают.

– И ты знаешь, что оказалось на самом деле? – вновь зазвучал в темноте голос Тиргея. – В старину Аррантиада состояла из множества городов-государств, воевавших друг с другом. Сильные постепенно завоевали слабых, и в конце концов державу возглавил единый Царь-Солнце… Так вот, пока это происходило, совершались жестокости, перед которыми меркнут даже зверства вашей Последней войны. Там, в пещерах, стойко оборонялось войско и всё население маленького города Феда, чьи развалины ещё можно видеть неподалёку. Захватчики два месяца не могли их выбить оттуда. Тогда они завалили все входы, какие нашли, и большими мехами стали нагнетать дым. Я обнаружил под землёй огромные груды костей… Люди лежали вповалку – мужчины в доспехах, женщины, которых они не смогли защитить… дети, ещё сжимавшие в руках игрушки… Когда я их обнаружил, я поспешил в библиотеку и прочёл в старинных хрониках то, что сейчас рассказываю тебе. Да, друг мой… Я немало времени провёл под землёй, движимый сперва любопытством учёного, а теперь – палкой надсмотрщика… Но, во имя бороды Вседержителя, завившейся кольцами после поцелуя Прекраснейшей! В своих странствиях ни на земле, ни под землёй я не встречал существ более страшных, чем мы, люди…

«Вот это правда святая». Серый Пёс пошевелился, одолел дурнотную слабость и поднялся на ноги.

– Ты, – сказал он Гвалиору, – я знаю, ещё хранишь свой кнут. Ударь меня им.

– Что?.. – опешил нардарец. – Тебя? Зачем?..

– Просто ударь.

– Нет, я не могу! Ты – мой друг, и ты теперь свободный человек… Ну, то есть будешь свободным, когда мы выберемся отсюда…

Пёс усмехнулся:

– Такого, кто меня называет рабом, я и просить бы не стал.

– Ты что!.. – забеспокоился аррант. – Разбередишь себе всё!..

Пёс только покосился на него и ничего не сказал.

Гвалиор пожал плечами, неохотно встал, размотал плотно увязанный кнут и замахнулся. Он хотел достать Пса несильно и не больно, просто по сапогам. Ничего не получилось. Едва его рука и плечо пошли назад, чтобы дать длинному ремню должный разгон, – венн то ли шагнул, то ли прыгнул вперёд, и его пальцы коснулись горла надсмотрщика. Гвалиор близко заглянул в его глаза, вздрогнул и понял, что увидел в них чью-то смерть. А Серый Пёс отошёл на прежнее расстояние и потребовал: