В конце концов, мне понадобилось еще больше времени, чтобы найти свое.

Но, увы, это не он. Точнее – не только он.

Я тихонько плакала во сне, прощаясь с ним. Время наших отношений было сочтено и все быстрее утекало сквозь пальцы. Я не смогу жить на половинной порции и не хочу мучить его своей навязчивостью и раздражением одновременно. И пусть с утра мы снова поехали к нему, захватив чемодан моей одежды и памятных вещичек, я все-таки отказалась перевозить всю остальную одежду и все остальные вещички. Отговорилась тем, что лень собирать коробки, чемодана мне хватит. Прожила же я несколько месяцев на Кипре только с ним. На самом деле мне не хотелось через неделю перевозить с той же помпой эти коробки обратно. Димка так на меня посмотрел, что кажется – догадался. Он умный.

Но ничего не сказал. Мужчинам тоже хочется иногда обманываться.

И мы прожили так еще пару недель, на этот раз наслаждаясь летней Москвой, которая была ничем не хуже Пафоса, только народу в масках больше. Наслаждаясь дождями, свежестью по утрам, поспевающими в парках яблоками, причудливым кофе из выживших после локдауна маленьких кофеен. Хотелось поддержать их сразу все!

Но с каждым днем я становилась все грустнее, а он все мрачнее. Как и обещал, он несколько раз уезжал по работе, вырядившись в деловой костюм. Мышцы скрывались под безупречным кроем – из мускулистого мачо получался просто крупный мужчина. Все еще безумно красивый и еще более притягательный в новом образе.

Я так дико ревновала его к женщинам, с которыми он там совещался и ужинал, что грызла пальцы каждый вечер без него, а потом с порога тащила в чертову спальню с зеркалом на потолке. Он потом лежал, перебирая мои волосы и мягко, мечтательно улыбался – я подглядывала в зеркало.

Внутри ныла тоска. И потихоньку, одна вещь за другой, мои носки, футболки, аромалампа, плюшевый енот, духи, зарядка для телефона перекочевали в чемодан. Словно я боялась не успеть собраться или мне ужасно не терпелось это сделать.

Оставалось последнее. То, что я ненавидела сильнее всего. «Нам нужно поговорить».

Снова выбрать пустую тарелку вместо кусочка пирога, который только дразнит аппетит и раздражает тем, что он не целый.

Пару раз я малодушно думала сбежать втихаря, но представила, как Димке станет больно и не сумела.

Когда-то это надо было сделать. Почему бы не сегодня – когда в этом доме не осталось других моих вещей кроме чемодана и босоножек.

Димка скинул сообщение, что уже выезжает, но не знает, что там с пробками. Предложил мне заказать суши, потому что сил идти в ресторан у него не будет.

Еще с утра у меня как бешеное колотилось сердце, с того момента, как я поняла, что это случится сегодня. Больше некуда откладывать. Никакие таблетки не помогали – снова как во время самых страшных времен карантина. Приходилось прижимать ладонь к груди и уговаривать его потерпеть немножко. Хотя бы до вечера. К ночи все закончится.

Суши я все равно заказала. Он же приедет голодный. Такси вызову, когда закончим разговаривать.

Страшно было даже сильнее, чем больно, хотя больно тоже – неимоверно.