Аналогичный вопрос к ответчикам – признаете ли вы, что незнание исполнителем документа и основополагающих моментов дела, по поводу которого подготовлен документ, является еще одним признаком подложности этого письма?

45. В «письме Шелепина» указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940 г. Об этом инспектор Письменный и сержант госбезопасности Гайдидей в тот же день составили акт, опубликованный и прекрасно известный историкам.

Аналогичный вопрос к ответчикам – признаете ли вы, что незнание исполнителем документа этих основополагающих моментов дела, по поводу которого подготовлен документ, является еще одним признаком подложности этого письма?

46. Уважаемый суд! В жизни очень часто бывает так, что ведомство плохо работает, а начальство не может снять главу этого ведомства с должности, поскольку тот все свои неудачи убедительно объясняет как раз плохой работой самого начальства. Но имеется универсальная причина для снятия любого руководителя – его малограмотность. И все руководители это прекрасно понимают, посему делают все, чтобы не дать начальству обвинить себя в малограмотности, тем более, в таком бросающемся в глаза аспекте, как незнание русского языка. По этой причине, письма, посылаемые начальникам, тщательно вычитываются, чтобы не допустить ни единой грамматической ошибки.

У меня вопрос к ответчикам – сочтете ли вы подлинным письмо в две страницы текста, от министра – премьер-министру, в котором будет обнаружено два десятка грамматических и орфографических ошибок?

47. Так вот, уважаемый суд, «Письмо Шелепина» написано с густым иностранным акцентом. Это только в понимании иностранцев: раз Советский Союз, то в нем должны быть и «советские органы власти». Внутри СССР так никто не сказал бы, поскольку слово «советский» абсолютно однозначно и определенно относилось только к законодательной ветви власти в СССР – к Верховному Совету, облсовету, райсовету. Но только назывались они не «советские органы власти», а «органы советской власти», и только так, поскольку «советский» в данном случае это не принадлежность к государству, а собственное имя данного органа власти. (Кстати, органы советской власти к Катынскому делу никакого отношения не имели). И названия этих органов даже рядовыми гражданами не путались, а уж работниками КГБ! Поэтому строки «письма Шелепина»: «Для Советских органов… по инициативе Советских органов власти», – режут слух своим иностранным происхождением точно так же, как и «моя твоя не понимай».

И, наконец, в «записке Шелепина № 632-ш» – относительно небольшом сочинении (две странички рукописного текста и приложение к ним из шести строк) – содержится 29 орфографических и грамматических ошибок! Это много даже для диктанта двоечника-второгодника, и попросту невозможно для документа особой важности, направленного за подписью высшего руководителя крупнейшего государственного ведомства на имя первого лица государства. Заметим, что такого большого количества орфографических и грамматических ошибок не выявлено ни в одном аналогичном документе того периода.