– И ты никому не показал этой записки?! – закричала Соня.

Гена стоял, понурив голову.

– Это правда? – неистовствовала Соня.

– Что? – дернулся сын.

– Про тебя и домработницу?

Геннадий кивнул.

– Как ты мог, – чуть не с кулаками накинулась на него мать, – как посмел!!!

Парень начал бестолково оправдываться:

– Ну так вышло, она целый месяц в больнице провела, потом все жаловалась на боль в руке… Спать легла в комнате для гостей, боялась, что ее ночью толкну… А Полина…

Он замолчал.

Дикая злоба захлестнула Соню.

– Даже птица не срет в своем гнезде! – выкрикнула она.

Гена молчал, возразить ему было нечего.

– Имей в виду, – отчеканила Соня, – если ты надеешься, что я разрешу тебе и дальше поддерживать отношения с этой дрянью, то не рассчитывай. Сия особа войдет в дом только через мой труп.

– Мама, мне не пять лет, – ответил Гена, – а Полина очень хорошая, вот увидишь, ты привыкнешь к ней, как к Ляле.

И тут Соня сделала то, чего никогда не делала раньше. Она со всего размаху залепила сыну пощечину и прошипела:

– Мразь! Имей в виду, все твое благосостояние от нас с отцом, из наших рук ешь. Захотим – и все кончится.

Гена побледнел и вышел.

– С Соней он не разговаривает до сих пор, – вздохнула Ираида. – Между прочим, по Москве давно полз слушок о том, что Ляля умерла как-то странно. Представляете теперь, как я ужаснулась, когда услышала, что Толя связался с этой Полиной Железновой?

– Но если Гена даже порвал ради Полины отношения с родителями, почему же он тогда не оформил с ней брак? – удивилась я.

– Милая, это она с ним прекратила общаться. Соня перестала давать сыну деньги. Гена работал в фирме у отца. Данила мигом стал платить ослушнику голый оклад, тысячу долларов в месяц. Конечно, это вполне нормальная сумма для любого другого мальчика, но не для Гены, который считать рубли и сотни не приучен. А насчет того, почему он не повел в загс эту мерзкую дрянь… Совершенно понятно. Железнова – охотница за богатым мужем. Переставший получать средства от родителей парень ей не нужен, потом, она, наверное, понимала, что, даже помирившись с матерью и отцом, Гена никогда не посмеет привести ее, Полину, в отчий дом… Ну и ушла от юноши, переключилась на другого. Бедная, бедная Сонечка, вот кого жаль до слез! Решиться на такое!

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила я.

Ираида вновь закурила.

– Знаете, когда мы с мужем узнали, что Толя порвал отношения с невестой и связался с Полиной, когда я навела справки о девице…

Банкирша помолчала, потом тихо добавила:

– Мне в голову мигом пришла мысль: убить негодяйку!

– Дорогая! – закричала я, хватая Ираиду за унизанные перстнями пальцы. – Дорогая, я боялась признаться, но очень, очень хотелось нанять киллера с пистолетом… Только кишка тонка оказалась лишить кого-то жизни, пусть и не своими руками.

– У меня тоже, – грустно ответила Ираида, – хотела решить дело проще, наняла «кавалера»… А вот, видно, Соне хватило окаянства. Она Лялю любила больше Гены… Вот и отомстила за все ее муки Полине. Такие у меня предположения.

Я чуть было не спросила: «Почему же вы не пошли в милицию и не сказали, что знаете убийцу», – но вовремя прикусила язык. Люди, подобные Ираиде, ни за что не обратятся в правоохранительные органы, в какое-то там районное отделение и уж тем более никогда не станут набирать «02». Если же и случится казус, ну убьют кого-нибудь в доме, то хозяин по сотовому позвонит самому министру МВД или его ближайшему помощнику. В этой тусовке свои правила, и разоткровенничалась со мной Ираида только по одной причине. Я – человек ее круга, одного с ней социального и финансового положения и вообще, «жена» Куракина! Подсядь сюда за столик с подобным разговором интеллигентная, приятная учительница младших классов Марья Ивановна, Ираида бы очень вежливо отшила тетку. Я слишком хорошо знаю повадки богатых людей, как ни крути, но уже несколько лет являюсь одной из них. Странно только одно: почему Соня разоткровенничалась с Ираидой?