– У-у-у! – взвыл ротвейлер.

Услышав вой, вся стая, озверев, начала рвать брюки Бориса, я пыталась оттащить Хуча, Жюли и Черри, но безрезультатно. Они вырывались из моих рук и снова вцеплялись в то, что еще несколько минут назад было широкими вельветовыми джинсами. Снап плакал, пытаясь выкусить скрепку, Клепа и Фифина, подняв шерсть, шипели… Тут распахнулась дверь и влетел Банди. Увидев кучу малу, он решил, что в комнате происходит какая-то замечательная забава, для участия в которой его забыли пригласить. Бандюша ринулся в центр событий. Борис лежал на полу, пит наступил ему на живот когтистой лапой. Окончательно обозлившись, режиссер заорал, словно паровоз, несущийся сквозь туман:

– Пошли вон, уроды!

И это было его второй, роковой ошибкой. Наш Бандюша с детства панически боится громких звуков, и реагирует на шум всегда одинаково. Раздалось журчание.

– ……. – завизжал Борис.

Я постаралась сохранить серьезное выражение на лице, но, честно говоря, получалось с трудом. В эту секунду распахнулась дверь, появилась Зайка и сказала:

– А ну все вон, живо!

Собаки мигом оставили жертву и вынеслись в коридор. Боря сел.

– О боже, – простонал он, – они меня хотели съесть.

– Наши собаки не едят человечину, – возмутилась вбежавшая Маруська, – фу, ну и запах! Кто это так воняет?

– Борис, – пояснила я, пятясь к двери, – он обозлил Клепу, и вот результат.

Ольга поджала губы, потом вымолвила:

– Подумаешь, ерунда, пойдет и помоется!

Режиссер выскочил за дверь. Я увидела, что вместе с Зайкой и Маней вошел неизвестный мужчина, и вежливо сказала:

– Добрый вечер.

– Здравствуй, Дарьюшка, – ответил мужик знакомым голосом.

Я уставилась на него, разинув рот. Это Бонифаций?! Не может быть.

В парикмахерской старику сбрили бороду и сделали красивую стрижку. Зайка купила ему темно-коричневые вельветовые джинсы и пуловер. Немного молодежный вариант, но дедушке он шел. Сразу стало видно, что, несмотря на почти столетний возраст, Бонифаций еще молодец, хоть куда. Спина прямая, глаза яркие, и никакой лысины. Немного худоват, ну да это не беда. Васька с Крошкой тоже принарядились. Кот щеголял новым ошейником, собачка была облачена в ярко-красный комбинезончик. Увидев меня, болонка радостно взвизгнула и принялась изо всей силы махать хвостом.

– Ужинать дадут? – закричала Маня. – Есть хочется!

– Тебе лучше после семи не разжимать челюсти, – послышалось из коридора, и в комнату вошел Кеша.

– Глиста в скафандре! – завопила Маня.

Я спокойно пошла наверх, надо переодеться в уютный халатик. Когда дома нет посторонних, я с огромным удовольствием хожу в пижаме или халате. Но сегодня влезу в удобную одежду, наплевав на все принятые правила поведения. Борис и К° надоели мне до зубовного скрежета и, если им будет неприятно видеть за столом даму, облаченную в неглиже, это их проблема.

– Ешь меньше, а то скоро сравняешься весом с бегемотом, – неслось снизу.

– Укропина зеленая! – бушевала Маня.

Я спокойно ушла в ванную. Слава богу, дома все, как всегда, в полном порядке.

Утром я проснулась от тишины. Часы показывали десять. Накинув халат, я, неумывшись, зевая, потопала на кухню. Сейчас попрошу Катерину налить мне кофе и оттащу чашку наверх.