– Видоизмененный образец… то, что было когда-то Рюриком Гнедичем, попал к ним сразу после катастрофы, когда Рюрик, на свою беду, обнаружил первым место падения «Прогресса». Спасти его после контакта с Тефидой они уже не смогли. По сути, Август… то есть Веретенников все время находился при нем, как старший группы вместе с остальными. А потом решил всех предать, всех убить, завладеть образцом и продать. Знаете, Федор Матвеевич, я с Серегой Мещерским…

– Как он, кстати, оправился?

– Он в порядке, – сказала Катя. – У него, как у кошки, девять жизней. Только об этом говорить он не может. О том, что Рюрик, его товарищ, нашел вот так свой конец. Знаете, он ведь и против Лыкова, своего бывшего друга, не хочет ни показаний давать, ни обвинений выдвигать.

– Тот же его похитил, чуть не угробил, чуть не сжег!

– Я Сереже говорила сто раз. Но он стоит на своем. Сказал, что Лыков бы не сделал того, о чем кричал. И что он свое и так получил.

– Ему еще в тюремной больнице долго валяться. А потом все равно судить его будут.

– Я и это Сереже говорила, – Катя смотрела на полированную крышку стола для совещаний. И видела там…

Что же она видела? Горящий вертолет, застрявший в боку небоскреба.

– Все мы в этом деле виноватые, – Гущин, сопя, писал рапорт заново. – Все пять жертв теперь опознаны – ученый, пилот, двое водителей-охранников – все сотрудники «Биотехники». Август… то есть Веретенников сам же их всех и прикончил. Во время следования на аэродром расстрелял их из автомата, пальнул по машинам из гранатомета для полной иллюзии масштабного нападения. А позже на твоих глазах он труп обнаружил и сыграл всю комедию с осмотром места, с собакой по следу, для которой сам же с помощью химических препаратов тот след и проложил заранее… А вот пятый потерпевший – он даже отношения никакого к корпорации не имел. Это Миняев – сторож стоянки строительной техники. Той самой стоянки, с которой Веретенников забрал погрузчик. Сторож – пьяница, к тому же в отпуск собирался, они в лесничестве даже и не хватились его, когда он пропал. Веретенников использовал ножницы для резки металла, изуродовал его, чтобы раны выглядели как можно страшнее, а труп, как и след, обработал веществами из лаборатории, да еще подкинул взятые в лаборатории препараты с ДНК лягушки, что под рукой было, тем и пользовался, чтобы максимально запутать экспертов. Чтобы создать иллюзию того, что из бокса-контейнера что-то вырвалось. Он старался инсценировать гибель всей группы эвакуации – и себя в том числе. Чтобы создалось впечатление, что на них во время следования на аэродром напали и всех прикончили разом. А на самом деле он все проделал сам – и место выбрал, и камер загодя на деревьях понатыкал, и взрывчатку под мост заложил, и оружие припас, и погрузчик.

– Но ведь Веретенникова среди погибших в морге опознал этот Греков, финансовый консультант!

– Ты бы видела это опознание. Трупы несколько дней в кислоте плавали. Он как их увидел… Ему там сразу плохо стало. Не чаял, как выскочить из морга. Он просто назвал их фамилии. Если бы он потом тут у нас Веретенникова под видом спецагента встретил, он бы его, конечно, узнал. Но ведь Веретенников умный, он мастерски тогда от встречи с Грековым уклонился. Как угорь скользкий.