Павел Веретенников – Август Долгов, еще живой, все пытался подняться наверху, но тело его сломалось, расплющилось от удара.
И Тефида накрыла его своей видоизмененной сущностью, как великая океанская волна, не знающая жалости, воняющая аммиаком, сеющая споры новой жизни.
Они видели, как в багровых складках кожи, в чешуе и хрящах мелькнули его ноги, руки. Послышался вопль, и колесо жизни смололо его в пыль, забирая его плоть, его клетки, его ДНК.
В багровой мантии возникла пасть, усеянная острыми как бритва клыками мегалодона, давно вымершего в наших морях, и тут же обернулась розовыми крыльями огромной стрекозы.
– Я вызываю военные вертолеты. Нам надо уходить отсюда всем, всем! – Ева Ершова махала рацией. – Все уходим, уезжаем немедленно!
А потом все снова изменилось – проросло сквозь кожу и хрящ, сквозь жабры, легкие, панцирь, стекло и бетон. И лишь сдавленный хрип…
Так не похожий на любой из голосов этого мира…
Не крик…
Не рык…
Не шепот…
Не стон…
Что-то другое…
Как эхо – над ночной Москвой.
Вертолеты прилетели через четверть часа.
Катя, Гущин, Мещерский, Ева, спецназ, водители машин, зеваки, жильцы близлежащих многоэтажек, пожарные, полиция, врачи «Скорых», представители городской администрации, люди из правительства, дети, взрослые, собаки, кошки, военные, рядовые и генералы, советники, дипломаты, офисные клерки, рабочие коммунальных служб, студенты, профессора, министры, корреспонденты новостей, москвичи и гости столицы – потрясенные, не верящие глазам своим, наблюдали с безопасного расстояния до самого утра.
И никто не расходился по домам.
Военные спасатели, спустившись с вертолета на тросе, сначала подняли Ивана Лыкова – обезумевшего от ужаса, охрипшего от воплей.
А потом на вертолетах пустили в ход огнеметы.
Башня «Био» вспыхнула, как факел.
И горела долго.
Но этого показалось недостаточно.
На рассвете вертолеты сделали несколько новых заходов уже с запасом химических препаратов.
Пена хлынула из брандспойтов, мгновенно застывая, обволакивая собой обугленные конструкции небоскреба, обеззараживая и стерилизуя, застывая толстой коркой на лопнувших от жара стеклах, закопченных стенах, усеянных запекшимися багровыми брызгами.
Глава 55
Иона после чрева кита
Прошло семнадцать дней. И за эти семнадцать дней пережитый Москвой шок и трепет… и любопытство, и ужас, и восторг… стали прошлым.
Не то чтобы все устаканилось, нет.
Обугленный небоскреб «Био» и весь комплекс Москва-Сити, оцепленный войсками и полицией, каждый день, каждую ночь привлекал тучи зевак. Возникло новое «место силы», и какой силы!
Но канул в Лету день восемнадцатый, девятнадцатый, и все постепенно стало стихать, как после грозы.
Все возвращалось на круги своя. Ведь даже после выхода в открытый космос и полета на Луну люди занимались своими обычными делами.
Даже библейский Иона, проглоченный китом, непереваренный и выплюнутый, немного оправившись от пережитого шока и увиденного в брюхе чудовища, вернулся к нормальной жизни – ел, пил, пировал с друзьями, копил деньги, проповедовал и сочинял.
Вот так и полковник Гущин, так же и Катя, и Сергей Мещерский. Полковник Гущин за эти дни написал столько рапортов, сколько не писал их никогда прежде.