— А ты что-нибудь слышишь?

— Да я слышу разное… только не могу понять, что. Вот послушайте ветер в ветвях этого каштана, с которого сейчас падают листья. Он что-то говорит… если бы я только могла расслышать!

Он узнал большие серые глаза и золотые волосы

— Да, дитя мое, ты в каком-то смысле права: вся Природа рассказывает нам одну и ту же вечную историю — если бы только наши уши могли ее слышать! — отвечал священник со вздохом; на самом деле разговор с ребенком пробудил в нем мысль, которая не раз приходила и ему в голову; более того, слова девочки глубоко заинтересовали его — в них была странная, древняя мудрость.

— Хороший сегодня вечер, не так ли, мистер Фрейзер? — сказала девочка. — Хотя всё вокруг умирает… В этом году всё умирает тихо, без боли, а в прошлом году погибало под дождем и ветром. Взгляните на это облако, плывущее через луну, — разве оно не прекрасно? Интересно, чья это тень… Мне кажется, все облака — это тени кого-то на небесах.

— А если облаков на небе нет?

— О, значит, небеса спокойны и счастливы.

— Но ведь небеса всегда счастливы.

— Правда? Я не понимаю, как они могут быть всегда счастливы, если мы туда уходим. Ведь из-за этого так о многом можно жалеть и грустить.

Мистер Фрейзер задумался: на последнее замечание Анжелы трудно было найти ответ. Он взглянул на пушистое облако и сказал, постаравшись ответить Анжеле в ее стиле:

— Мне кажется, это облако — тень орла, который несет ягненка своим орлятам.

— А мне кажется, — уверенно возразила девочка, — что это тень ангела, который несет дитя домой.

Ее слова снова заставили священника умолкнуть — идея Анжелы была куда более поэтична, нежели его собственная. Мистер Фрейзер подумал: «Это дитя обладает очень странным умом!»

Не успел он обдумать это хорошенько, Анжела заговорила совсем другим тоном:

— Вы видели Джека и Джилл? Они такие забавные!

— Кто такие Джек и Джилл?

— О, мои вороны, разумеется! Я их достала из старого дерева с дуплом, того, что на берегу озера.

— Дерево на берегу озера! Да ведь дупло с вороньим гнездом футах в пятидесяти над землей! Кто тебе их достал?

— Я сама. Сэм — вы знаете Сэма? — очень боялся туда лезть. Он сказал, что упадет и что взрослые птицы выклюют ему глаза. Ну вот, поэтому я встала утром пораньше и пошла туда. На шее у меня висела сумка. Я пришла и полезла наверх. Это было довольно трудно, я даже чуть не упала один раз, но потом все-таки залезла на ветку возле самого дупла. Она очень качалась, она совсем гнилая была, просто ужас! А внутри было гнездо, и там огромные разинутые рты. Я забрала двоих птенцов, а одного оставила родителям. Когда я уже почти слезла, взрослые птицы набросились на меня, били меня крыльями и клевали — о, они очень больно клюются! Смотрите-ка! — и Анжела показала священнику шрам на руке. — Вот тут они меня клюнули. Но я крепко держала сумку и все-таки слезла. И я очень рада, что у меня получилось, потому что теперь мы большие друзья, и я уверена, что взрослые вороны были бы рады, если б знали, как хорошо я присматриваю за их детьми, учу их всему… и манеры у них самые милые. Только, мистер Фрейзер, вы не говорите Пиготт, ладно? Она-то не умеет лазать по деревьям и не любит, когда я это делаю. Она не знает, что я сама их достала.