– А как же ужин, Илья? – обескураженно сказал полковник Стэнли. – Вас ужин ждет в ресторане…

– Потом! – отмахнулся Илья. – Через час! Мы как раз проголодаемся… – И расхохотался своей шутке.

Он уединился со своей Оленькой в номере 27, а Ставинскому и Наде достался номер напротив.

Услужливая и возбужденная наркотиком Наденька прямо с порога стала сбрасывать с себя одежду. Ее тонкая фигурка и маленькие балетные грудки были чертовски соблазнительны, но Ставинскому было не до секса. Пока Наденька принимала душ и нетерпеливо звала его к себе в ванную комнату, Ставинский открыл еще одну бутылку шампанского и всыпал в Наденькин бокал самбривип. Надя вышла из ванной голышом, бросилась в постель, выпила со Ставинским на брудершафт и, расстегивая на нем мундир, уснула.

Ставинский взглянул на часы. Было 11.40. На всю его операцию оставалось меньше полутора часов. Он застегнул на себе мундир и пошел искать Вирджинию, чтобы посвятить ее в детали побега.

Номер 33 был на третьем этаже. Ставинский негромко постучал, но ему никто не ответил. Он нажал дверную ручку – дверь оказалась незапертой. Ставинский шагнул через порог, нащупал сбоку выключатель и включил свет в номере. Гостиничный номер был точно таким же, как номер, в котором он только что оставил Надю, – нежилой, с аккуратно застеленной кроватью и без всяких вещей Вирджинии. Только на тумбочке под настольной лампой стояли маленькая пластмассовая кукла и надувной резиновый пингвинчик – не то для украшения номера, не то забытые съехавшей хозяйкой.

Увидев эти игрушки, Ставинский почувствовал первый тревожный укол в сердце. Могла ли беременная женщина, съезжая из номера, забыть детские игрушки?

Он выключил свет в номере и пошел вниз, в вестибюль гостиницы, искать полковника Стэнли.

Он нашел его в ресторане гостиницы, где полковник Стэнли и Луи Нортон – черный учитель негритянского сленга и произношения (он же по совместительству бармен и официант) – в ожидании высоких гостей болтали за накрытым столом.

– Уже? Так быстро? – с удивленной улыбкой спросил по-русски полковник Стэнли у Ставинского.

Ставинский изобразил на лице смущение, пожал плечами и подсел к ним за стол. «Если они собираются сидеть тут всю ночь, – мельком подумал он, – то лучше отключить их сейчас тем же самбривином…»

– Девочка спит, а я проголодался… – сказал он.

Через несколько минут, поговорив о погоде и московских слухах, Ставинский спросил у полковника Стэнли:

– В прошлый раз мы тут чуть не задавили одну беременную американку. Кажется, ее зовут Вирджиния или что-то в этом роде. Как она поживает?

Полковник Стэнли нахмурился, переглянулся с Луи Нортоном. Потом нехотя сказал:

– Она в больнице. У нее выкидыш.

– Выкидыш?! – вырвалось у Ставинского.

Стэнли посмотрел на него удивленно – уж слишком чрезмерной была реакция генерала Юрышева на выкидыш у какой-то почти незнакомой ему американки.

Но Ставинский в эту секунду уже не отдавал себе отчета в том, с кем он разговаривает и где. Он рывком дернулся к Стэнли:

– Вы сказали – выкидыш?! – У него было белое, перепуганное лицо.