Вирджиния не знала, обнесено ли это поле вокруг городка колючей проволокой, но понимала, что нечего и думать о побеге, да, честно говоря, мысли о побеге и не приходили ей в голову. Она устала от всего – от пережитого со Ставинским в Вашингтоне и в Москве, от тюрьмы на Лубянке и допросов, от русских уголовниц и несовершеннолетних преступниц. Тихая покорность судьбе и мысли о будущем ребенке наполняли теперь ее душу. В конце концов, эта золоченая клетка действительно куда лучше тюремной камеры. В первый же вечер старый полковник Стэнли выдал ей пятьдесят долларов на неделю («Когда начнешь работать, будешь получать больше», – сказал он), и теперь она могла сама планировать свои расходы – шесть долларов в день уходило на завтрак, обед и ужин в ресторане при отеле, а оставшиеся деньги можно было потратить на кофе днем или на косметику. Но конечно, первым делом она купила себе французский крем «Ланком», мыло, дезодорант. К ее удивлению, здесь это стоило куда дешевле, чем в США. Потом на одной из полок магазина она обнаружила несколько детских игрушек и решила купить их немедленно, сколько бы они ни стоили. Но продавец – тот самый сорокалетний брюнет с курительной трубкой, который вызвал тогда полицейского, – сказал ей:
– Эти игрушки можешь взять даром. Какой идиот завез их сюда?! В нашем городе нет детей, и я не думаю, что когда-нибудь будут…
Но Вирджиния не хотела думать о будущем. Маленькая пластмассовая кукла и надувной резиновый пингвинчик украсили тумбочку ее гостиничного номера. Вообще, если абстрагироваться от того, что ты в России, и забыть, что на опушке леса стоят вышки охраны, то в этом городке можно жить, почти как дома, почти как в номере ее отеля в Алтадене, в Лос-Анджелесе. А еще точнее – как в какой-нибудь киноэкспедиции, когда художники выстроили для киносъемок декорацию на натуре и киногруппа живет здесь же, в этих декорациях.
В два часа дня обитатели этого городка высыпали на улицу после утренних занятий в классах при том же отеле «Холлидэй инн». Теперь вторую половину дня они обязаны были вести активную «американскую» жизнь: переставлять четыре легковые автомашины с одной стороны улицы на другую, под знак «No parking 8 a.m. – 2 p.m.», сидеть в кафе, играть в бридж, в бильярд или на игральных автоматах, делать покупки в магазинах, читать американские газеты, спорить о бейсболе, проверять свои счета в банке и ухаживать за несколькими женщинами, которые были в этой «смене», – тремя студентками из разведшколы, администраторшей гостиницы Мики и официанткой ресторана Глорией. Конечно, этот флирт был тоже больше наигранным, чем серьезным: все знали, что Мики – дочка полковника Стэнли, а Глория – жена одного из преподавателей школы разведки, испанца Родригеса. Поэтому «свободная» Вирджиния тут же стала объектом всеобщего мужского внимания.
Но поначалу Вирджиния держалась тут отчужденно и после двух часов дня предпочитала валяться у себя в номере с какой-нибудь книжкой – благо библиотека при гостинице тоже была гордостью полковника Стэнли, он собрал здесь огромное количество дешевых сентиментальных американских бестселлеров. Но за завтраком, обедом и ужином в ресторане – хотя Вирджиния сидела за столиком Стэнли и была как бы под его опекой – ей некуда было деться от заинтересованных мужских взглядов, случайно оброненных на ее счет словечек.