– Вы слышали? – спрашивает Леа.

– Слышал, да. Тише…

Леа инстинктивно отодвигается от окна. Звук больше не доносится, и это, пожалуй, хуже всего: ведь если это было какое-то животное, оно бы продолжало двигаться. Кто же затаился во мраке рядом с ними?

Леа думает, что это вернулся мальчишка: наверное, почувствовал угрызения совести и решил помочь. Она напряженно всматривается во тьму. Но справа все неподвижно. Сгустки темноты всплывают между застывшими, почти неразличимыми стволами деревьев. Мухи с монотонным жужжанием бьются о заднее стекло. Эти проклятые твари вообще не спят.

Вдруг раздается чудовищный хруст костей. Леа с криком поворачивается влево и успевает разглядеть конец бейсбольной биты, тотчас же исчезнувшей в темноте. Нос Марка полностью вдавлен в лицо. Повсюду кровь. Он тяжело бухается лбом на руль.

И всё.

Девушка начинает рыдать. Она снова всматривается в темноту, отодвигается как можно дальше от окна, к середине салона. На нее могут напасть откуда угодно. Спереди, сбоку…

– Я знаю: вы старший брат, – наугад начинает она. – Вы еще можете все исправить. Это просто несчастный случай. Обычная авария.

Доносится какой-то шорох. Внезапно раздается молодой голос – парню, должно быть, нет и восемнадцати:

– Вы должны были сдохнуть, когда машина свалилась в овраг. Но вы не пожелали. А я не хочу сдохнуть в тюрьме, если вы выкарабкаетесь отсюда. Мой отец этого не выдержит. Я тоже.

Слышатся рыдания, потом постепенно стихают. Тишина. Шаги. Леа затаила дыхание. Внезапно появляется бита и ударяется обо что-то твердое, совсем рядом с ее лицом. Ворчание:

– Черт возьми, вас не провести!

Бита с шумом возникает снова, Леа нагибается как можно ниже, в ногах нестерпимая боль. Она в ловушке. Теперь тень возникает на уровне окна, наклоняется. Леа успевает заметить круглое пухлое лицо и два глаза, увеличенные стеклами очков. Парень пытается ударить, но Леа слишком далеко, стойка двери заслоняет ее и мешает нанести удар. Парень залезает на сломанный капот, становится на колени, поднимает биту, словно собираясь ударить по мячу. Он находится прямо перед Леа, она внезапно отводит руку назад и изо всех сил ударяет его стальной пусковой рукояткой.

Одного раза достаточно. Парень тут же падает, раскинув руки, как медведь, которого убили, выстрелив прямо в голову.

Марк мертв.

Его глаза и рот открыты. Кровь на лице запеклась. Леа машет руками во все стороны, яростно отгоняя мух, уже проявляющих интерес к трупу, и кричит, но совершенно напрасно.

Она ждет первых лучей солнца, чтобы нагнуться к холодному телу и попытаться найти предмет, выпавший из бейсболки. Ее бьет дрожь, в ужасе ей кажется, что Марк вот-вот начнет шевелиться. Она протягивает руку, шарит вслепую по полу между кусками пластика и железа. Ей приходится касаться трупа, чтобы расширить зону поиска. Возле педалей ее пальцы вдруг нащупывают прямоугольный предмет, она тянет его к себе.

Мобильный телефон.

Леа не дышит, когда нажимает пальцем на кнопку включения. Он загорается, экран оживает. Девушка откидывается на сиденье, сердце колотится со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту. Она уже предчувствует самое страшное: здесь нет сети, – и нервно смеется: до чего обидно умереть с работающим телефоном в руке! Нет-нет, все получится, она знает. А пока ее взгляд обращается к парню на капоте. Он только что пошевелился, значит не умер, это точно, но для нее он больше не опасен.