Раздался треск, но ответа не последовало. Лёфэ снова заговорил с пассажирами своей секции:

– Ну разумеется, молчание. В таком случае мы соберемся здесь через час. Будем бить стекла.

Он разъединился и вытащил носовой платок, чтобы вытереть нос.

После этого объявления в секции Джильды у женщины, которая до сих пор вела себя довольно спокойно, началась истерика. Она кричала, что хочет выйти, что не может дышать. Из ее рта вырывались странные булькающие звуки. Она бросилась к окну и начала стучать по нему кулаками, как сумасшедшая, а потом рухнула в коридоре почти без сознания. Тут Джильда вспомнила птицу, что в панике врезалась в окно: пассажирка отреагировала таким же образом. Женщина вскочила и бросилась бежать, но Ален мягко перехватил ее, беря на себя ответственность за поддавшуюся панике пассажирку. Он заставил ее сесть и выпить воды. Указывая на вентиляционную решетку, он спросил у пассажиров:

– Кто знает, как давно выключились кондиционеры?

– Как минимум полчаса назад, – ответил какой-то пожилой мужчина. – Некоторое время еще сохранялась прохлада, но сейчас становится все жарче… Кстати, мне показалось, что в иллюминаторе моей каюты только что мелькнул свет. Несколько вспышек. Это длилось совсем недолго и в конце концов прекратилось, но я все же заметил.

Ален отер лоб женщины полотенцем:

– А это не может быть мерцание огней другого судна?

– Другое судно, да. Что же еще?

Приступ через несколько минут прекратился, дама пришла в себя. Она не понимала, что произошло, она запаниковала и почувствовала удушье.

Ален сильно потел, было жарко, кислород больше не циркулировал. Пассажиры начинали ощущать нехватку свежего воздуха. Вернувшись в свою каюту, он сел на край кровати и потер подбородок:

– Весьма любопытно. Капитан не хочет, чтобы мы разбили иллюминаторы, и при этом выключает кондиционер, так что в конце концов здесь будет пекло. Парадоксально, не правда ли?

Джильда сидела напротив, на койке Мелани, которая пошла покурить в коридор. Кое-кто из пассажиров запротестовал, но она посоветовала им не встревать и отошла в уголок, чтобы спокойно подымить.

– И впрямь парадоксальное решение, – ответила Джильда. – Может, на этот раз действительно сбой в работе?

– Сомневаюсь.

– Вы неплохо обошлись с той женщиной, которая упала в обморок. Вы врач?

– Я изучал медицину, кое-что помню. Я исследователь, работаю в сфере биофармацевтики.

– А что это такое? Вы занимаетесь биороботами?

– Это подразумевает скромный заработок и массу удовольствия от кучи молекул – я не стану утомлять вас их названиями.

Он замолчал, с тревогой поглядывая на вентиляционную решетку. Несколько секунд он сидел неподвижно, глубоко задумавшись. Вдруг его лицо помрачнело, грудь расширилась, будто ему тоже стало трудно дышать. Он побледнел.

– Что-то не так? – спросила Джильда.

– История с птицами, которых по указанию капитана должны были искать члены экипажа, вам о чем-то говорит?

– Я видела птицу, да, сразу после того, как корабль отчалил; кажется, это было в третьей секции. Она была похожа на малиновку, с красивой розовато-красной грудкой. Птица забилась в туалетную комнату.