Денби уже поворачивался к двери.

— А как же полиция? — спросила Элинор. — Теперь-то мы им, конечно, уже можем сообщить?

— Полагаю, да, — с несколько растерянным видом ответил Денби. — Почему бы вам не заняться этим, пока я буду разговаривать с мистером и миссис Бишоп?

С этими словами он вышел.

Элинор села за стол и какое-то время смотрела на телефон. Наконец она подняла трубку и попросила больничный коммутатор соединить ее с брэдфилдской полицией. Ей сухо ответил деловитый голос.

— Меня зовут Элинор Блессинг, я старший врач-стажер в больнице «Брэдфилд кросс», — начала она, и душа у нее ушла в пятки, когда Элинор осознала, насколько невероятным покажется ее известие.

— Чем могу вам помочь?

— Думаю, мне надо поговорить с кем-то из детективов. Мне нужно сообщить о подозрительной смерти. Нет-нет, я сказала «смерть», но на самом деле он еще жив. Но он очень скоро умрет.

Элинор поморщилась. Неужели она не могла сформулировать иначе?

— Извините. Что-то произошло? Нападение?

— Нет, ничего такого. То есть в каком-то смысле, мне кажется, да, но не в том, о котором вы подумали. Послушайте, я не хочу терять время и объяснять много раз одно и то же. Вы не могли бы просто связать меня с кем-то из отдела уголовного розыска? С кем-то, кто занимается убийствами?

По вторникам Юсеф Азиз взял себе за правило навещать своего главного торгового посредника. Трудно было найти веские причины, чтобы это делать, но ради родителей и братьев он заставлял себя. В конце концов, он их должник. Их семейный текстильный бизнес выжил в тисках яростной конкуренции благодаря тому, что отец понимал важность личных связей для дела. Это было первое, чему он научил двух старших сыновей, приведя их в «Ткани номер один». «Всегда заботьтесь о клиентах и поставщиках, — наставлял он их. — Если вы с ними подружитесь, им будет труднее предать вас в трудные времена. Ибо первое правило бизнеса гласит: трудные времена рано или поздно наступают».

И он был прав. Он выстоял во время краха текстильного бизнеса на севере Англии, когда дешевый импорт из Азии чуть не стер с лица земли британских производителей тканей. Но он держался, стиснув зубы, всегда на шаг опережая конкурентов, повышая качество товара, когда больше не мог себе позволить снижать цену, и выкраивая новые сегменты рынка в среде более богатых покупателей. А теперь все повторяется. Одежда продается за смешные деньги: сегодня наряды, только что вышедшие из моды, можно за гроши купить в сетевом магазине. Купи дешево, надень один раз, выброси. Эта новая философия захватила целое поколение, независимо от социального класса.

Девушки, чьи матери скорее отравились бы, чем вошли в магазин, торгующий уцененной одеждой, теперь покупают в «Маталане» и «Ти-Кей Максе»[6] бок о бок с несовершеннолетними мамашами, живущими на пособие. Так или иначе, Юсеф и Санджар придерживались проверенной временем формулы, чтобы держать фирму на плаву.

Он все это ненавидел. Давным-давно, затевая бизнес, отец имел дело главным образом с собратьями-азиатами. Но когда «Ткани номер один» достигли прочного положения на рынке и определенной известности, пришлось иметь дело со всеми на свете. С евреями, киприотами, китайцами, англичанами. И у всех одно общее: они ведут себя так, словно 11 сентября и 7 июля