– Да все, все, жми свою кнопку.

– Ну ждите…

– Стойте! – тут же подскочила Климова, директор школы. А как же. Собери больше трех женщин – и всегда кто-то будет подскакивать в самый критический момент.

– Хлопушек еще возьмите, штук пятьдесят.

– Алло! Мать вашу, девочки, да куда вам столько! Их уже целый арсенал.

Затрахал меня уже этот оргкомитет!

– Возьмите, возьмите, невелик вес. У нас впереди еще три утренника, елки, катания на санях. И от взрослых заявки есть.

– Юлия Павловна, а давайте вам Гонта на удалении гранату взорвет! – сострил я.

– Это у них юмор такой, солдафонский, – качнула головой в сторону соратниц Зенгер. – Это у них гендерное.

– Ой… Много вы понимаете в солдатском фольклоре, – сварливо бросил я. – Лучше скажите, на фига мы кока-колу берем? И так малолеткам уже взяли, в детских наборах было, я помню. Чего этот яд каналом переть?

– Яд, уважаемый товарищ Сотников, это когда каждый день да через день. А когда раз в год с чудовищной сложности поиском «окна» между партиями патронов – это психотерапия, краска праздника.

– Спиртягу-то брать втихую и потом у Юрика групповухой квасить – это у них не яд. А праздничного напитка людям жмут-с.

– Все! Ушел!

Я заскочил в операторскую, сел в кресло, набрал означенное да кое-что плановое.

Ух, поубивал бы!

Трень-бреньк-звяк-позвяк. Берите, мымры.

Вышел.

– Забирайте… ведьмы. Ну вот что, нельзя было свою «паковню» где-нибудь в другом месте учинить, а?

– А где?! – сформировала круглые глазки Ленка.

– Ну зараза, конечно, больше-то негде! – радостно догадался я. – Комнат-то больше нет в замке.

– У меня дома дети, и свои, и в передержке, в клубе народ крутится, украшают сцену, готовят все, – рассудительно сообщила Лагутина. – Репетиции, в конце концов. По улице таскать, чтобы все видели? В столовой? А сюрприз?

В зал вихрем влетел рыжий Санчо, это мой новый ординарец – черт, а не парень. Стопроцентный бес. Скоростной вездеход вертикального взлета.

– Дядь Леш, там эти двое, Гонта с Гоблином к вам по лестнице поднимаются. Щас зайдут. Стр-рашныи-и! В Дедов Морозов нарядились.

Хлопнув огромными дверями, в зал ввалились два широко известных бугая, оба в красных одеждах, оба удалые. Датые, что ли? Вроде нет…

– Девочки, на, реально, чмоки-чмоки! К вам конкретные модные «дедушки» пришли! Херцы-дверцы-шишки-с-перцем!

– И ни хрена не принесли! Гы-гы-гы…

– Гы-гы-гы…

Оба ржут – эка веселые какие.

– Мальчики, а мы только что вспоминали ваш фольклор! – натурально обрадовалась Казанцева.

– Чиво-о? – тупо переглянулись мужики. – Какой такой фольклор? Мы это, чисто доложиться заглянули.

Я критически оглядел артистов.

– Красиво заглядываете. Слышь, Сомов… Да и ты, Гриш. Ну вы хоть это, хоть носы красные наденьте, что ли! Круглые. Бороды приличные нацепите. Куда вы с такими рожами по зоне ходите? Что вы народ пугаете? Дети кругом.

Гоблин быстро огляделся в поисках детей.

– Командор, усе будет «олрайт, бикфордов шнур»! Носы в карманах.

– Поделили?

– Ну! Значит, мы масти так раскидали: я Белую Церковь рву на части, потом красной молнией в Заостровское – там долго.