Глазастый.

— О, какой ты наблюдательный! Ну, раз так, то скажи, откуда я мог такой взяться? Красивый и ухоженный. Среди леса, пешком и налегке.

Но Иван не успел ответить. Из чащи вынырнул Чунг. Увидев, что Иван очнулся, вьетнамец разулыбался (умеет все-таки):

— Живой, командир! Думал, все. Впереди все хорошо, дорогу нашел. Можно идти!

— Подожди, Чунг, — сказал Иван. — Планы меняются. Мне срочно нужно к своим. Кое-что передать надо. Понимаешь?

Он многозначительно взглянул на проводника. Вот паразит! Я его на своей горбушке пол дня тащу, а он при мне разговаривать “стесняется”. Дождется у меня. Брошу его нахрен, на съедение термитам. Я уже хотел было обидеться, но поразмыслив, немного остыл.

На его месте я бы тоже пальцем у виска крутил. Прискакал бы ко мне добрый молодец и заявил бы что из другого века. Из двадцать третьего, например. В котором инопланетяне Землю захватили и из людей остались в живых только Путин и Пугачева. Я такого тоже бы в дурку сдал. То, что Путин еще править будет, я могу поверить. Но у Борисовны уже сейчас проблемы со здоровьем…

Иван попросил развернуть меня трофейную карту. Он пробежался по ней глазами и ткнул в место севернее нашего местонахождения:

— Здесь должны быть партизаны. Они помогут нам добраться до своих.

— Зачем нам партизаны? — спросил я. — Нельзя сразу к своим шуровать?

— Далеко, — замотал головой Иван. — Без вертолета не доберемся. Нужно вертушку вызвать…

Вот не люблю неопределенности. Пойди туда, не знаю куда… Я хоть по жизни и раздолбай, но важные дела привык доводить до завершения. За это меня на работе начальство и ценило, и премии кой-какие подкидывало. Сто раз хотел уволиться со службы, где сутками пашешь, а недосып — это норма, но внутри что-то не давало… Если уволюсь, значит, слабак. Не выдержал. У каждого свои тараканы. У меня он один, но большой, с-сука.

Ба-бах! — громыхнул взрыв. Рядом захлопали крыльями какие-то птицы. Грохот вспугнул их. Это были явно не грозовые раскаты. Дьявол! Похоже, сработала ловушка Чунга. Плохо дело! За нами погоня.

— Уходим! — крикнул вьетнамец — Мины!

Он закинул за спину две М16, рюкзак и бросился вперед:

— Давай за мной!

Вот бляха! Легко сказать, идите… Опять чертенок смылся. Ну да ладно, теперь я точно уверен, что он не бросит нас. Видно, еще что-то придумал. Сайгаком поскакал, только пятки сверкают.

Я опять прикинулся бурлаком и навалился на “оглобли”. Иван пытался приглядывать за тылом, что-то бормотал. Но речь его становилась бессвязной. Похоже, жар усилился, а потом он и вовсе замолчал. Снова отрубился… Организм экономил силы и отключал мозг. Черепушка — это же самое энергозатратный орган в теле…

Я протащил Ваню еще около пары километров. Жопой, вот прямо самыми мелкими волосками на ней чувствовал, что преследователи близко. Если быстрым шагом шлепают, то их скорость раза в два выше моей. Еще минут пятнадцать-двадцать и они меня догонят. Где чертов вьетнамец? Куда он пропал?

Мокрые ветки хлестали по лицу. Чтобы их раздвинуть, не хватало рук. Я брел вперед и тихо матерился. Хотелось громко с русским размахом, но боялся, что преследователи услышат. Споткнулся об очередной пенек (в траве не видно его совсем) и зарылся мордой в грязь.