7 октября в четверг от станции метро «Спортивная» до дворца спорта «Лужники» растянулась самая настоящая людская река. Кто-то в толпе предлагал по завышенной цене свободные билетики, а кто-то наоборот, поругивая спекулянтов, эти билеты покупал. Ажиотаж, который наблюдали мы из окна автобуса, был не малый. Так уж волей турнирного календаря получилось, что после двух туров наше «Торпедо» вырвалось в лидеры. Мы набрали четыре очка и опережали ЦСКА на целое очко. Конечно два прошедших тура — это пустячок, но стоит признать приятный.

Лично меня била невероятная нервная дрожь. Ещё бы, первое настоящее испытание! Ведь в составе армейцев практически сплошь звёзды и игроки сборной СССР. Даже в номинально самой слабой третьей тройке нападения в прошлом туре у них выходили на лёд Евгений Мишаков и Юрий Блинов.

— Что Иван, волнуешься? — Улыбнулся через силу капитан Лёша Мишин.

— Попугиваюсь немного, — признался я. — Как бы кого-нибудь не убить не разобравшись. Сидеть не хочется.

— Когда такие барышни сами в гости на ночь приезжают, никому сидеть не захочется, — грустно заметил Коля Свистухин. — Никакого сна от вас ночью не было.

— Выгружайся! — Скомандовал Игорь Чистовский, когда автобус медленно протиснулся к зданию «Лужниковского» дворца спорта.

Так с баулами и клюшками наперевес мы вошли во дворец со служебного входа и потопали по петляющим замысловатым коридорам. Неожиданно в небольшой рекреации я увидел Анатолия Владимировича Тарасова, который давал предматчевое интервью работнику радиостанции. Мужчина держал в руке выносной микрофон, подсоединённый к магнитофону, и задавал банальные вопросы:

— Как вы оцениваете своего сегодняшнего соперника?

— Команда «Торпедо» из Горького всегда соперник неуступчивый, — важно ответил Тарасов. — Боевитый, настоящие волжские бурлаки.

— А можно я добавлю? — Вмешался я, так как терпеть не мог, когда нас называли бурлаками.

— Интересно? — Улыбнулся радиожурналист.

— Как писал Максим Горький своему крестнику Зиновию, — начал я с умным видом. — «Едут с Волги бурлаки, суйте в жопу языки».

— Вы с ума сошли! — Отдёрнул микрофон журналист.

— Может быть, хватит называть нас бурлаками? — Уже серьезно сказал я. — Горький — это город мастеровых, кузнецов, инженеров, у нас работает элита отечественного автомобилестроения! А бурлак — это человек хоть и сильный, но небольшого ума. Я же не называю ЦСКА эскадроном пьяных «безбашенных» гусар.

— Что вы сказали молодой человек?! — Закипел с пол-оборота Тарасов.

— Хорошей игры, — кивнул я напоследок и поспешил в раздевалку.

— У нас в ЦСКА режим на первом месте! — Крикнул тренер армейцев радиожурналисту. — Так и запишите! Наглец!

Зато в раздевалке мне стало смешно и всё нервное напряжение куда-то улетучилось. И чёткая ясная мысль, что сегодня непременно победим, полностью завладела моим сознанием.

Но первый период мы начали плохо. Поддавила нас психологически армейская поддержка трибун, которая беспрерывно требовала шайбу, свистела и гнала своих любимцев в атаку. За первые пять минут мы не смогли организовать ни одного внятного контрдействия. Мои «пионеры» тоже сильно переволновались, открывались не туда, пасовали мимо. Да что говорить, даже наша первая пятёрка испугано жалась к своим воротам.