— Да всех, — я протянул целлофановый пакет с мойвой партнёру по команде.

Вечером всей командой собрались в холле жилого корпуса перед телевизором. Честно говоря, телевизор я ещё из той жизни терпеть не мог. Но так как от коллектива отрываться было не хорошо, то и я устроился на кресле подремать под программу «Время», в которой как всегда рассказывали про битву за урожай, про надои, про выплавку стали и чугуна и про добычу каменного угля.

— Иван, — меня подтолкнул в бок Игорь Чистовский, тряся перед носом несколькими номерами «Советского спорта». — Я всё думаю, как нам выстроить очерёдность выхода пятёрок на лёд? Смотри, в прошлом туре ЦСКА сыграл вничью со «Спартаком», 4: 4. И в первой тройке у них выходили на площадку Викулов, Фирсов, Харламов, а во второй Михайлов, Петров и Котов.

— А как армейцы сыграли в первом туре? — Я взял другой номер спортивной газеты и развернул её на странице, посвящённой хоккею с шайбой. — Обыграли «Химик» со счётом 3: 4. Первая тройка — Викулов, Фирсов, Харламов и вторая Михайлов, Петров и Котов? Странно, зачем Тарасов переместил Харламова в другое сочетание? Разбил свою лучшую ударную силу?

— Ясное дело, с жиру бесится, — брякунл Чистовский. — Эх, нам бы в команду Харламова.

— И ещё Мальцева для полного счастья, — хохотнул я. — Давай поступим так, — я задумался, просчитывая разные варианты в голове. — Против тройки Фирсова выйду я с пионерами. По скорости мы им не уступим, а я ещё добавлю мощи и жёсткости.

— Только никого не поломай, — погрозил мне пальцем Игорь Борисович. — За них сам Леонид Ильич болеет и прочие важные товарищи из ЦК.

— Да, против ЦК переть, это всё равно, что против ветра цветы поливать в кустах, — хмыкнул я. — Обещаю, бить буду больно, но аккуратно. Поехали дальше. Против тройки Петрова выпустим Свистухина и его весёлую компанию. А тройка Федотова сыграет против самого слабого звена в ЦСКА.

— Ну, я примерно так и думал, — напустил на себя важности Чистовский.

А дальше по телевизору, после программы «Время» началось кино про индейцев с Гойко Митичем в главной роли. Поэтому чтобы не захрапеть, я пожелал всем спокойной ночи и удалился к себе в комнату.

Каково же было моё удивление, когда в дверь ко мне через пару минут постучали. И стучала определённо женская рука, за это я мог ручаться.

— Ого, вот это сюрприз? — Чуть слышно присвистнул я, впуская в комнату Яну Снегирёву. — Что на сей раз ты придумала для родителей?

— Внеочередное заседание заводской комсомольской ячейки, — прошептала «принцесса», впиваясь в меня своими горячими губами. — На повестке дня вопрос о культуре боления на стадионе.

— Так, — я скинул пальто девушки и, не останавливаясь на достигнутом, помог избавиться от неуместного в данных обстоятельствах платья. — И что постановили? — Я опрокинул Яну на кровать.

— Пока ничего, — ойкнула девушка.

«Безалаберная нынче молодежь! — заворчал голос в голове. — Сначала надо постановить, а уж после в кровать лезть с глупыми поцелуями. Куда партия глядит? Это чего творится под самым носом комсомольской организации? Срамота!»