– Стойте! Стойте! – кричит генерал.
Вместе со всеми врезался во французские ряды и капрал Махотин. Видит – генерал на коне. Стал Махотин пробиваться к Массена. Пробился и сдернул Массена с коня. «Ну, братец, теперь не уйдешь. Теперь я тебя под мышку!» Радуется Махотин и вдруг видит у самого своего носа неприятельский штык. Кто-то из французских солдат бросился на помощь своему генералу. Отбил Махотин штык, повалил, пришиб прикладом француза. Повернулся опять к Массена. А тот уже на коне. Рванулся капрал к генералу. Ухватился рукой за плечо. Соскользнула рука. Пришпорил коня Массена. Вынес рысак генерала из битвы.
– Держи! Держи его! – кричит Махотин.
Да где уж! Быстрее ветра уходит Массена. Стоит капрал, смотрит сожалеючи вслед. Стоит и не замечает, что у самого в зажатой руке генеральский погон. Посмотрел на руку – правда погон. Стыдно стало капралу, что упустил Массена. Решил про погон никому не рассказывать. А потом после битвы все же проговорился.
– Так ты же герой! – закричали солдаты.
Дивятся, рассматривают солдаты генеральский погон. Потом поднялись, пошли рассказали ротному командиру, командир – генералу, генерал – Суворову.
На следующий день перед войсками был объявлен приказ фельдмаршала о производстве Махотина в офицеры.
– Ура Махотину! – кричат солдаты. Довольны, что свой брат в офицеры выбился.
А офицеры насупились – ни радости, ни улыбки. Обидно их благородиям.
После прочтения приказа выделили офицеры из своей среды поручика, капитана и полковника, послали к Суворову.
– Как же так, ваше сиятельство, за какие заслуги? – говорят офицеры. – Подумаешь – генеральский погон. Вот если б он живого Массена привел.
Посмотрел Суворов на офицеров, поманил к себе пальцем поручика:
– Хочешь быть капитаном?
Подивился поручик такому вопросу, подумал: а вдруг и вправду соблаговолит Суворов.
– Так если ваша воля на то, – произнес и пригнулся.
Поманил Суворов капитана:
– Хочешь быть полковником?
– Как же не хотеть, ваше сиятельство! – ответил капитан и тоже пригнулся.
Позвал Суворов полковника:
– Желаешь быть генералом?
– Не смею просить. Все от Бога и вашего сиятельства, – гаркнул полковник.
– Ступайте принесите мне второй погон от Массена – быть и вам в повышении, – произнес Суворов.
Сконфузились офицеры. Повернулись. Ушли.
А Суворов еще долго не мог успокоиться. – «За какие заслуги»! – выкрикивал он. – Ишь ты! За доблесть солдатскую – вот за какие заслуги.
Новые башмаки
Оборвались в пути солдаты. Изодрали мундиры, избили башмаки на горных дорогах. Стынут солдаты от холода. Жмутся на ночевках к кострам, греют озябшие руки и спины.
Не лучше других и Прохору Груше. Мундир – решето. Башмаки без подошвы. Ступает солдат голыми пятками по камням, впиваются камни в тело.
Обвяжет Прохор тряпками ноги. Пройдет версту, от тряпок – мочала. Залатает мундир. К вечеру – снова ребра наружу. Измучился солдат: жизнь не мила, небо с овчинку.
И вот Груша куда-то исчез, недосчитались его не привале.
– Эхма! Видать, оступился, сорвался в пропасть, – перекрестились солдаты.
А утром Прохор явился. Глянули приятели – не узнать Груши. Красавец солдат перед ними. Новый мундир, башмаки новые.