Видимо сейчас я слишком сильно его задела, добралась до того самого места, попав в которое, рассыпается вся броня. Потому что слишком болезненно, настолько, что наружу вырывается самое сокровенное. Он, приближаясь лицом к лицу и все больше углубляя каждый вдох и выдох, отчеканил:

— Ты… что… несешь? — он сильно тряхнул меня за плечи. — Ты можешь ненавидеть меня до конца своих дней, но меня… Меня. И как бы тебе не было тяжело, ты будешь жить. Поняла меня? Будешь. Ради памяти своей матери… Жить, не забывая о ней, даже когда больно, даже когда хочется сдохнуть. Потому что она бы этого хотела.

Я начала вырываться из его крепкого захвата, но безуспешно. Он держал меня словно в тисках, заставляя смотреть себе в глаза.

— Отпусти меня. Отпусти. Не прикасайся, я не хочу.

Он сразу же, в эту же секунду опустил меня, разводя руки в стороны и показывая, что не держит больше. Я ринулась к двери и побежала в свою комнату, размазывая слезы по щекам. Мне казалось, что я задыхаюсь, настолько сложно давался каждый вздох, и я, резко дернув ручку двери, подбежала к окну и рывком открыла его, хрипя и жадно ловя ртом воздух. У меня кружилась голова, в висках болезненно пульсировало, перед глазами замелькали разноцветные круги и к горлу подступала тошнота. Боже. Что со мной происходит? Это походило на приступ панической атаки, самый сильный из всех, которые мне пришлось пережить. Окинула глазами комнату, безуспешно пытаясь понять, куда же я закинула свой телефон. Начала переворачивать вещи, постель, сбросила на пол одеяло, подушки, стойку с дисками, пока не вспомнила, что он в сумке. Дрожащими руками начала открывать молнию, только ничего у меня не получалось. Я тряслась, прикрывая ладонью рот, мне казалось, что меня сейчас вырвет, пока наконец-то не удалось вытащить то, что искала.

— Берн… Берн… я же не удаляла тебя, я точно помню… Вот. Есть. Нашла, — и нажав на кнопку вызова, начала ждать, пока на том конце провода мне ответят…

Я проснулась от утренней прохлады, она касалась кожи через приоткрытое окно, заставляя слегка поежиться, и в тот же момент с наслаждением понять, что на мне его куртка и мы куда-то едем, я чувствую, как машина скользит по трассе. Именно трассе, потому что нет светофоров и пробок, и стало страшно — вдруг мне все приснилось? Весь этот сумасшедший космос с неоновыми взрывами сверхновых, после которых побаливает горло, потому что я никогда в жизни столько не стонала и не кричала. Я не хотела открывать глаза — я была все еще там. В этом вязком космосе. Вспоминала его губы, руки, низкий голос и запах. Боже. Как же он пахнет. Именно его кожа. Запах опасности, адреналина, секса и мужчины. Калейдоскоп оттенков, смешиваясь, создавали этот неповторимый аромат с наркотическим дурманом, и сейчас я вдыхала его полной грудью. Этот же запах остался на мне. Я пропиталась им насквозь, и краска заливает щеки при воспоминании, что он со мной делал и что говорил… что я позволяла с собой делать и как умоляла не останавливаться, но он остановился. Если бы кто-то сказал мне, что это был не секс, я бы ответила, что секс уже в том, как он проводил костяшками пальцев по моей щеке, ключицам и по груди. Секс — это даже его взгляд, подернутый маревом голодного желания. Никто и никогда не смотрел на меня так, как Макс. Я чувствовала себя женщиной в полном смысле этого слова, добычей, безвольной куклой, готовой на все, лишь бы это не прекращалось. Он не ласкал — нет, он пожирал меня с этими хриплыми стонами, бешеным дыханием и поцелуями, оставляющими отметины. Я не могла себе представить даже десятой доли того сумасшествия, которое творилось со мной в этот момент. Порабощающая властность, полный контроль надо мной и над собой. Железная выдержка и в тот же момент яростная эмоциональность. Дает понять, что он на грани срыва, и мрачная похоть рвется наружу, но я понимаю, что он может балансировать на этой грани бесконечно, выматывая и меня, и себя. Чувствую этот металл в его мышцах, напряженных и твердых, в сжатых скулах и раздувающихся ноздрях. Непреклонное решение… и мне уже все равно, потому что он ни на секунду не прекращает доводить меня до безумия.