— Или как у тебя, — не остался в долгу Алесси.
Старик склонил голову.
— Ладно. Ты получишь свои одиннадцать процентов.
Алесси после стычки со стариком полностью преобразился. Глаза у него сверкали, он источал наглое самодовольство. Взял Анну под руку, желая подчеркнуть, что теперь ему официально принадлежит и вдова банкира.
— Поехали, — сказал он.
Анна не хотела ехать с ним одна, у нее было дурное предчувствие.
— Поедем со мной, — попросила она Джулию. — Не оставайся в этом ужасном месте. — Она нежно положила руку на плечо Каттани и сквозь слезы добавила: — Прошу вас, не отнимайте ее у меня именно сейчас…
Девушка погладила мать по щеке. Потом обняла за плечи и ласково прошептала ей на ухо:
— Позволь мне остаться здесь. У тебя есть Грета, ты должна подумать о ней.
— Ну раз ты этого хочешь… — ответила мать. Она смахнула слезы, обернулась и растерянно посмотрела вокруг. Потом пошла за Алесси к причалу. Старый Николо глядел им вслед, пока они не сели в катер и катер не превратился в еле различимую точку на горизонте.
Старик кипел от ненависти. Не отрывая взгляда от моря, он обратился к Тано:
— Ну, что скажешь? Сумеем мы прижать к ногтю этого мерзавца Алесси?
— Я в этом ничуть по сомневаюсь, — ответил молодой человек.
Банкир распрямился и полной грудью вдохнул морской воздух. Его мощная фигура, четко вырисовывавшаяся на фоне голубой глади, напоминала старого грозного льва. Словно предвкушая сладость реванша, он сказал Тано:
— Как только вернемся в гостиницу, сразу же позвони Терразини, мы с ним должны продолжить прерванный разговор.
Драгоценность
Море покрылось мелкими гребешками. Поднялся сильный ветер, и волны с глухим шумом бились о скалы.
При других обстоятельствах Джулия пришла бы в восхищение от зрелища разгулявшейся стихии. Но не сейчас. Она чувствовала себя одинокой, безнадежно одинокой. Мысль о том, что отец покинул ее навсегда, наполняла сердце невыносимой печалью. Только теперь дочь поняла, насколько была привязана к этому меланхоличному и мечтательному человеку.
Коррадо был рядом с нею. Он обнял ее за плечи и поцеловал в волосы. Однако Джулия чуть ли не с досадой отстранилась.
— Извини меня, — пробормотала она умоляюще, — но мне надо немного побыть одной.
Она вышла из дома и пошла по дорожке, ведущей вниз, к маленькому молу, вся сжавшись, подняв воротник жакета, чтобы защититься от пронизывающего яростного ветра. Села в пришвартованный к берегу катер и, запустив мотор на максимальную скорость, пустилась навстречу накатывавшим на остров пенистым валам.
Оставшись один, Каттани решил получше познакомиться с виллой. Он подошел к стене, на которой в ряд висели портреты членов семьи. Его внимание привлек портрет основателя рода, старого арматора, с гордостью демонстрировавшего торчащие вверх огромные усы.
В лицах предков Коррадо искал сходство с потомками. Вдруг что-то отвлекло его внимание. Комиссар услышал звук, настойчиво доносившийся из соседней комнаты. Он напоминал равномерный стук пишущей машинки.
Каттани приоткрыл дверь и очутился перед телетайпом, печатавшим полученное сообщение. Это было чрезвычайно интересно. Каттани вырвал из машины кусок бумажной ленты и прочел нечто, от чего буквально остолбенел.